После чего, отлепившись от меня, накинув халат, рванула из комнаты. Немного удивившись ее скоростям, я пошел следом. А Елена уже лихо шуровала на кухне, с молниеносной скоростью кромсая хлеб ветчину и сыр на бутерброды.
Прислонившись к косяку я с улыбкой смотрел на нее, думая про себя, что с подругой жизни нифига не ошибся. Никаких тебе истерик, криков и соплей. Понимает, что в этом случае никак на ситуацию повлиять не сумеет, и делает то, что в ее силах. В данном случае: готовит еду в дорогу. Еще не знает куда я еду и зачем, но вот то, что мужик должен быть сыт, знает хорошо. И еще знает, что человека перед отъездом расстраивать - последнее дело. Поэтому и держится. А свое отревет, после моего ухода... И если я вернусь сегодня, то мы вместе посмеемся и над тренировкой прощания, и над этими, заворачиваемыми в плотную бумагу бутербродами...
А Хелен, увидев что я поглядываю в окно на подъехавшую машину, быстренько закончила заворачивать пакет и передав его мне, сказала:
- Все. Теперь ты готов. Я не знаю зачем тебя вызывают, поэтому просто хочу попросить - береги себя, любимый! Мы с Ваней тебя будем очень сильно ждать.
После чего так поцеловала, что полковник Лисов чуть было не стал дезертиром, наплевавший на воинский долг, с высокой башни. Но справившись с собой и оторвавшись от восхитительно податливых губ, я дотронулся пальцем до ее щеки, стирая вновь бегущие слезы и очередной раз пообещав быстрое возвращение, выскочил на улицу...
А потом, когда мы выруливали с подъездной дорожки, спросил у сидящего за рулем Панарина:
- Степан, что там случилось? Из-за чего меня дернули?
Тот пожал плечами:
- Толком даже не скажу. Знаю что час назад в консульство прибыл один наш товарищ, из местных.
- Агент?
- Ммм... вы знаете, про это вам Иванов пусть скажет. А я могу лишь доложить, что этот человек работает лесником почти на границе с Германией. И вчера вечером возвращаясь домой он услышал перестрелку. Короткую, но интенсивную. Бинокль у лесника был с собой, поэтому он смог увидеть, как небольшая группа вооруженных людей, уходила вглубь Швейцарской территории.
- И что? Может это фрицы, с местными пограничниками побились?
- В том то и дело что нет. Он испугался и спрятался, когда они проходили мимо него. И услышал русскую речь.
- Ну и что, что русскую. Это кто угодно мог быть - начиная от красновцев и заканчивая козлами из РОА. Сейчас все немецкие прихлебатели, из Рейха, впереди собственного визга бегут. А эти видно направление немного спутали и вместо Франции, сюда ломанулись. Только я все равно не пойму, мне то зачем звонить было?
Панарин искоса глянул на меня и удивленно ответил:
- Вы так интересно сказали - "ломанулись". Я такого выражения раньше не слышал. А что касается этих русских, то по описаниям лесника они очень похожи на бойцов наших террор-рупп. Вот Василий Макарович и решил у вас уточнить, как вооружены и во что обычно одеты "невидимки". Мы ведь про них только слышали, а вы, как фронтовик, с ними наверняка сталкивались.
Вспомнив нашу своеобычную работу за линией фронта, я вздохнул:
- Сталкивался... Только если это действительно "невидимки", то они уже далеко. Волка ведь, как известно - ноги кормят. Видно фрицы ребят крепко прижали, вот они и вынуждены были уйти в Швейцарию. А сейчас эти люди или в Австрии, или опять в Германии.
Степан, выруливая на улицу, которая вела к посольству, ответил:
- Если бы это было так, то вас бы не тревожили. Но у тех русских, двое раненых и четверо пленных. Раненые "тяжелые". Их пленные, на самодельных носилках несли. И лесник видел, что они все еле идут. А потом, эта группа остановилась у грота Мартина. Судя по всему на ночевку.
- Что за "грот Мартина"?
- Не знаю, наверное просто какое-то место так называется.
- Понятно...
Дальше расспрашивать Панарина я посчитал бессмысленным. Сейчас мне Иванов и "лесник", сами все толком расскажут. А заодно объяснят, что со всем этим дальше делать и почему консульские так всполошились? Поэтому последний участок пути мы преодолели, обмениваясь только малозначительными фразами об общем житье в советском представительстве и о вчерашней свадьбе.