Попытка к бегству

Девушка поставила на стойку кофе и потянулась к бутылке «Дагвино». Он завороженно смотрел, как она берет фужер, мерную рюмочку, открывает бутылку. Так же завороженно он прислушивался ночью к своим ощущениям, пытаясь понять, откуда взялось и как утвердилось казавшееся еще вчера абсурдным решение. Он ведь и сам понимал, что, если покаяться, или просто «возбухнуть» — максимум «неполное служебное»[14]. Просто вдруг показалось, что все должно когда-то кончаться. Просто вдруг разом устал, сдулся. Захотелось выдохнуть. Просто вдруг…

— Еще что-нибудь?

Девочка смотрела на него выжидательно. Видимо, повторяя этот вопрос уже не первый раз.

— Спасибо.

Он сел в угол, отхлебнул кофе, закурил и посмотрел на фужер. Красно-бурая жидкость медленно сползала по выпуклому стеклянному боку, оставляя маслянистый след. «Интересно, что будет, если выпить? Этот вопрос живет, наверное, в каждом завязавшем.» Он наклонился и понюхал коньяк, поглаживая стекло бокала указательным пальцем. Терпкий сладковатый запах, казалось, ввинтился прямо в мозг. На секунду перехватило дыхание, заломило виски, рот наполнился слюной. Ледогоров выдохнул и помотал головой.

— Медитируешь? — Югов хлопнул его по плечу, опускаясь напротив с чашкой кофе. Увидев фужер — слегка смутился. — Я не о том.

Ледогоров усмехнулся.

— Не страшно. Нюхаю. Это как курить не в затяжку.

Югов кивнул.

— Ты не переживай. Этот «черный» никуда не денется, шеф отойдет…

— Да я и не переживаю. Я увольняюсь.

Ему самому понравилось, как уверенно прозвучала фраза. Югов задумчиво почесал бороду и отпил свой кофе.

— Мысль, конечно, не новая, — выдал он наконец, — но благая… Наверное.

Было тихо и жарко. Ледогоров снова чуть понюхал коньяк и глотнул кофе.

— Устал я. Мать болеет. Юлька уволилась. Хочется пожить спокойно.

Югов кивнул.

— До пенсиона все равно не дослужусь. Годом раньше, годом позже. Сколько можно гробиться.

Югов снова кивнул. Выражение лица его было умиротворенным как у врача-психиатра.

— Место только надо найти.

Югов порылся в бумажнике и достал визитку.

— Попробуй. Меня просили кого-нибудь подыскать в службу безопасности.

Ледогоров взял картонный прямоугольник. «Банк Реструктуризации и Углубления». Прохоров Роман Олегович. Заместитель управляющего по вопросам безопасности.

— Спасибо. Название какое-то несуразное.

Югов ухмыльнулся.

— Зато деньги суразные. Только зря ты это.

Ледогоров положил визитку в карман. В зал ввалились гурьбой какие-то прогуливающие студенты.

— Что?

— Увольняешься.

— Почему?

Югов допил кофе и как-то грустно улыбнулся.

— Розыск штука привязчивая. — Он поднялся и, нагнувшись, щелкнул дальцем по Ледогоровскому фужеру. — Это не выпивка. От этого не «закодируешься». Я пошел. Удачи!

Несколько секунд Ледогоров смотрел ему в спину, затем отодвинул фужер и потянулся за новой сигаретой. Яркие солнечные лучи все настойчивей протискивались между неплотно прикрытыми шторами.

* * *

Сейф был забит бумагами доверху. Как большинство оперов Ледогоров подшивал дела только перед проверками, обычно просто бросая пришедшие документы в сейф. Сейчас он сидел, глядя в распахнутые недра металлического ящика и был не в силах заставить себя приступить к разбору этой бумажной свалки. Солнце уже парило вовсю. Казалось, оконные стекла трещат от жара. Снаружи воцарилось полное безветрие. Листья знакомого тополя за окном скукожились и неподвижно висели застывшими серо-зелеными сосульками. Хрипло порыкивали на улице автомобили. Ледогоров запер сейф, достал визитку и набрал номер.

— Роман Олегович?

— Да.

Голос был приятный и безукоризненно вежливый.

— Здравствуйте, я от Югова Николая, по поводу работы.

— Очень приятно, — голос не изменился. — Как вас зовут?

— Александр.

— Очень хорошо. Александр, когда бы вы могли к нам подъехать?

Ледогоров помялся.

— Сейчас могу.

— Очень хорошо, — похоже, собеседник на том конце провода был воинствующим оптимистом. — У вас есть адрес?

— Тот, который на визитке.

— Замечательно! Спросите меня на входе. Жду.

Ледогоров повесил трубку и закурил. Он подумал, что Роман Олегович скорее всего полный, круглолицый и невысокий. Он подумал, что по манере общаться он явно бывший «комитетчик». И еще подумал, что все это его касается постольку-поскольку.

Внизу, возле дежурки, к нему подошел Дима Долгов. Он когда-то работал в розыске, затем перескочил в следствие, а года полтора назад вообще уволился, став адвокатом. Они с Ледогоровым несколько раз встречались в РУВД, здоровались, курили во дворе и болтали на отвлеченные темы, вспоминая общих знакомых.

— Привет.

— Здорово. А я к тебе. Слышал, ты увольняешься?

Ледогоров выругался. Информация в милиции всегда распространялась как сплетни в деревне.

— Кто уже трепанул?

— У меня свои источники. Пошли пива попьем. Предложение есть.

— Хреновые у тебя источники. Я почти год как в завязке.

— Ну тогда кофе.

Ледогоров покачал головой.

— Не могу. У меня дело сейчас одно.

— Ну давай завтра. Позвони. — Долгов сунул ему в руки визитку. — Только Обязательно. Это будет тебе интересно.

— Ладно, — Ледогоров, не глядя, сунул прямоугольничек в карман. — Пока.

— Пока.