Попытка

Изумленный, я двинулся в проем. Пол был чуть выше, чем усыпанный мелкой галькой берег. Стоило наступить на нее, и она захрустела, развеивая мои сомнения в ее действительности. Сделав пару шагов, я оглянулся и еще больше удивился. Портал в квартиру Мастера походил на плоский экран. За ним возвышалась гора, обросшая густыми джунглями и увенчанная острой скалой. С правой и с левой стороны берега виднелись длинные каменные выступы, образующие бухту.

Не доходя до воды, Савватий остановился. Волны нешумно, с лаской прибегали к берегу и так же уходили обратно.

— Этот остров посреди океана создал я, — начал Савватий, вглядываясь в горизонт. — Невозможно все время усидеть в четырех стенах. Вначале мне хотелось сделать берег больше…

И тут вода у берега стала каменеть, единой монолитной волной уходя дальше от берега, тем самым образовывая громадную необъятную глыбу. Та принялась лопаться и крошиться, создавая точно такую же гальку.

— …Потом мне хотелось сделать берег небольшим, чтобы волны доходили прямо до зелени… — продолжил как ни в чем не бывало Савватий.

Галька новоиспеченного берега дружно заколыхалась огромной волной и стала буквально таять на глазах, превращаясь в воду. Я очумелыми глазами смотрел, как она и подо мной стала исчезать. Ноги начали проваливаться вниз, и я очутился почти по колено в воде. Невысокие волны теперь устремлялись к новому берегу.

— …Но в итоге я остановился на среднем варианте.

Теперь вода снова принялась каменеть. Ноги несильно зажало почти по колено. Камень тут же стал превращаться в гальку. Пришлось с усилием из нее выбираться.

— В этом месте не бывает больших волн, штормов и ураганов, а дождь идет, когда мне этого хочется, — с детским озорством в глазах он посмотрел на меня. — Иногда я делаю свой остров обитаемым…

В этот момент из моря бесчисленной тучей стали выбегать маленькие крабики. Торопясь, крохи в спешке перебирали своими ножками, устрашающе выставив вперед клешни. Как по команде оббегая нас, они устремлялись дальше вглубь острова.

— …Когда мне хочется, тут летают самолеты, мимо проплывают корабли…

Из ниоткуда в небе над нами появился громадный самолет. Громко шумя мощными двигателями, он низко пролетел над островом, слегка меня оглушив. Вблизи берега в одно мгновение возник белоснежный многопалубный лайнер. Проплыв мимо нас, он на прощанье подал долгий гудок и тут же исчез вместе с летевшим в небе самолетом и армадой спешащих на берег крабов, оставив после себя легкую дымку.

— …Уровень Мастера предоставляет неограниченные возможности. Почти. К примеру, взять солнце. Я могу менять погоду, как мне заблагорассудится, но ничего не могу поделать с этим светилом. Равно как и со временем. Сколько бы я ни желал вернуть прошлое, это не в моих силах. Вы уже видели моих помощников. Они мертвецы. Благодаря своим возможностям я могу поддерживать функционирование их организмов, но не в силах создать из них полноценных людей. Сознание, называемое душой, их давно покинуло. Они в состоянии выполнять лишь простые команды. Для более сложных задач мне приходится брать управление над ними на себя. Несмотря на кажущуюся всесильность, мы не боги и остаемся людьми. Для того, чтобы сделать что-то, нам приходится лично приложить усилия. Мы можем создавать что-нибудь неодушевленное, и оно будет работать. Мы даже в состоянии создать живые организмы, но лишенные сознания, они будут всего-навсего грудой никчемной органики. Наподобие этих крабов, бегущих в одном направлении. Только поселившееся в теле сознание или же, как принято называть его в этой системе — индивидуум, заставляет их ожить.

— Получается, и в животных?..

— Получается, и в животных, — повторил он и снисходительно улыбнулся.

Несмотря на детский облик, его серьезность придавала чертам лица взрослость. Этот контраст, смущавший меня первично, теперь уже был незаметен. Я полностью осознавал стоявшего передо мной взрослого, умудренного длинной жизнью человека, пусть и с внешностью ребенка.

Солнце уходило все дальше к закату. В этом месте планеты наступил вечер. Савватий, немного пройдясь, остановился, и на берегу появился круглый столик, а вокруг него три кресла, точно такие же, что были в его комнате. Жестом он пригласил присесть.