Попутчица. Книга II

– Немного успела. Но почти ничего не запомнила из фактов, так что, видимо, буду использовать «умный» поиск по фотографиям и читать про все эти места.

– Думаю, я лучше любого поиска.

– Самонадеянно.

– Что именно тебе повторить?

– Я странно себя чувствую. Как двоечник, которого учитель спросил, с какого места повторить новый материал, а он ничего не понял с самого начала.

– Сложно сосредоточиться?

– С непривычки. Давно не бывала в турах.

Паша расхохотался, едва не подавившись при этом вином.

– Что? – переспросила я.

– Я тоже практически не помню, что рассказывал людям сегодня.

– Как безответственно.

– Можешь потом задокументировать это в отзыве. Кстати, тебе не кажется, что я заслужил больше, чем скупое «качественное изложение фактов»?

– Боже. Ты вычислил, какая из анкет была моей! Между прочим, я написала довольно длинный отзыв.

– Все остальное вообще не относилось ко мне. Еда, гостиницы, комфортабельный автобус, бла-бла…

– Ты бы хотел, чтобы я отметила, что гид хорошо целуется?

– А он хорошо целуется?

– Наверняка нечто подобное уже написала моя сестра, к чему было повторяться.

Паша на секунду задумался – господи, неужели он тогда не посмотрел, что она написала?! – и я воспользовалась паузой, чтобы вернуть разговор в прежнее русло:

– Так, мы отвлеклись. Ты не помнишь, что рассказывал людям…

– Но я точно не ахинею нес. Просто говорил на автомате, а думал о другом.

Я поспешно глотнула вина.

– И я могу исправиться.

– Как же, интересно?

– Пересказать все это тебе вдумчиво и с большей отдачей. Может, даже припомнить побольше фактов.

– За… двадцать минут?

– А хоть бы и за двадцать.

– Валяй. Начнем с Вязьмы. Год основания?

– Точно неизвестен…

– Отличный ответ для гида.

– …но год первого упоминания о городе – 1239-й.

– Ну хорошо. А теперь про… вот этот, как его… храм, похожий на торт или платье невесты.

– Одигитриевская церковь – кстати, ее и называют «вяземской невестой». Один из трех сохранившихся в России трехшатровых храмов семнадцатого века. Церковь возвели в честь Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии. Она сгорела во время войны 1812 года, но в 1830-х ее восстановили на пожертвования прихожан. Действовала до 1930 года, сильно пострадала в годы Великой Отечественной войны. Здание отреставрировали…

– Достаточно. Давай опять про Вязьму. Удиви меня чем-нибудь.

– Ого, ты меня перебила. И теперь я чувствую себя экзаменуемым.

– Экзаменуемых не угощают «Псоу».

Паша взял мою руку – осторожно, видимо уверенный, что я ее вырву, однако я этого не сделала.

– Спасскую башню запомнила?

– Ага, самое старое здание в городе.

– Французы в 1812-м заложили в нее взрывчатку, но башня не взорвалась, вроде как отсырела из-за колодца внутри. В Великую Отечественную отступающие фашисты тоже пытались взорвать ее, и у них тоже почему-то не получилось. Так что вязьмичи считают эту башню символом своей несгибаемости. Еще, говорят, один из французов пытался содрать позолоту с вяземской церкви восемнадцатого века и чуть не сорвался с нее, пришлось зацепиться за крест – с тех пор он погнут. Французам в этом городе вообще не везло. Именно после большой битвы на его центральной площади они обратились в бегство.

– Интересно. Еще.

Он усмехнулся.

– Легенду о драгоценностях в лесах помнишь?

– Случайно да.

– Наполеон Бонапарт писал жене из Вязьмы, что в городе тридцать церквей и много лавок с водкой.

– Этого не помню. Отличная характеристика. А чем город знаменит сейчас?

– Да в основном историей и памятниками архитектуры. О, еще пряниками. Говорят, что вяземские пряники поставляли даже ко двору английской королевы Виктории, после революции производство закрыли и рецепт потеряли, но несколько лет назад его вроде бы воссоздали на местном хлебокомбинате. Теперь в Вязьме широко торгуют пряниками. Я пробовал – показалось, что они самые обычные, но, может, я просто не фанат сладостей.