Попутчики. История Кэндл и Шасс-Маре (СИ)

Шасс-Маре сворачивает к обочине даже прежде, чем Кэндл командует ей это, и останавливается, опуская стекло:

– Мисс, вас подвезти?

Девчонка шарахается так резко, что с головы у неё слетает капюшон. Лицо бледное; серо-голубые глаза кажутся почти чёрными из-за расширенных зрачков; светлые, слегка вьющиеся волосы стянуты в неряшливый хвост.

Её трясёт.

…а ещё она выглядит как человек, который принял неверное решение, но слишком упрям, чтобы признать это.

– Спасибо, я сама могу… – бубнит она себе под нос, одновременно отступая от проезжей части, пока едва не падает. – Чёрт!

– Черти-сковородки! – передразнивает её Кэндл из глубины машины и распахивает дверцу. – Садись давай. И идиоту понятно, что у тебя беда. Тебя бросил парень? Ты сбежала из дома? Медицинская помощь нужна? Куда едем?

Кэндл не зря столько времени проработала в отделе по работе с обращениями граждан. Навык втираться в доверие к незнакомцам у неё на высоте, Шасс-Маре даже завидует немного. Всего-то хватило перебраться на заднее сиденье, сменить вызывающую сетку и корсет на джинсы и лонгслив, надвинуть на лоб маску для сна, расстелить на коленях карту – и вуаля, готов образ, вызывающий доверие.

В ней, в Шасс-Маре, Кэндл тоже явно что-то изменила, но ей-богу, Шасс-Маре старается не смотреться сейчас в зеркало, чтобы не испортить образ матросской бранью.

«В конце концов, ей лучше знать».

Взгляд у девчонки становится задумчивым. Она анализирует то, что видит, и делает выводы. Наверняка что-то типа: о, две подружки ехали из города А в город Б, но свернули не туда, пока одна из них дремала на заднем сиденье и не следила за дорогой… А потом вдали, где-то в той стороне, где должна быть заправка, слышится рёв двигателя, и девчонка, резко ослабев, буквально падает в салон машины и захлопывает дверь.

– В Форест. Мне надо в Форест.

Это неожиданно. Шасс-Маре готова спорить, что девчонка из Кэр-Ивейна… Кэндл вздрагивает тоже, но, конечно, совсем по иным причинам.

В конце концов, это её родной город, но в последние два года они ни разу не возвращались туда.

«Но какая разница».

– Триста километров к югу, – говорит Шасс-Маре вслух с напускной деловитостью. – Что ж, часа через два с половиной там будем.

– Если превысите скорость в полтора раза, – огрызается девчонка. То есть она, конечно, хочет это просто сказать, но получается агрессивно. Кулаки у неё сбиты; глаза покраснели – может, впрочем, и из-за перцового баллончика… – Или даже в два.

– Постараемся держаться в рамках правил, мисс Законы-Превыше-Всего, – весело откликается Кэндл и жестом фокусницы извлекает из кармана позади водительского кресла упаковку чипсов с лаймом и чили. Шасс-Маре не может с уверенностью сказать, заначка это на чёрный день или элемент колдовства, которое Кэндл осваивает с пугающей быстротой, словно родилась для этого. – Твой папа кто, коп, что ли?

– Шериф, – откликается девчонка и тут же прикусывает язык. Она явно не собиралась это говорить. А потом добавляет с вызовом: – Ну, то есть, он возглавляет полицейский участок.

– Вы поссорились? – уточняет Кэндл невозмутимо.

И – протягивает ей открытую пачку чипсов.

Девчонка на автомате запускает в пачку руку, отвечает ещё на пару вопросов… а потом, кажется, сама не замечает, как начинает рассказывать взахлёб.

Да, она поссорилась с отцом. Он сказал, что не будет поздравлять её мать с новой свадьбой и, конечно, не поедет на церемонию сам. Девчонка – её зовут Кэрол – вспылила и сказала, что доедет сама.

И сбежала.

Без денег и почти без вещей.

Полдня бродила по городу; один звонок отца сбросила, на другой рявкнула: «Не твоё дело!» – и потом трубку не поднимала. Ближе к ночи рискнула поймать попутку, и, естественно, водитель оказался мудаком.

Кэрол пообещала ему, что сделает всё-всё, но только попросила заехать на заправку и купить ей колы, а там пустила в ход перцовый баллончик – и убежала.

– Мразь, – выдыхает Кэндл.

– Могу развернуться, найти его и переехать пополам, – серьёзно предлагает Шасс-Маре.

Она может; почему нет.

– Потом, – так же по-деловому отвечает Кэндл.

Кэрол смеётся; кажется, она думает, что это шутки.

Когда пакет чипсов заканчивается, она начинает плакать. Кэндл гладит её по спине и соглашается со всем: да, мама поступила жестоко, когда позвала папу знакомиться с её новым мужем; да, глупо ехать на свадьбу, где их на самом деле никто не ждёт; да, на дороге полно мерзавцев…

– Я хочу домой, – беспомощно выдыхает Кэрол.

Машина плавно тормозит.

Кэндл делает такое лицо, какое у неё, наверное, бывало, когда она громила в суде своих противников и с победой выходила из зала.

– Ну что же, тогда очень удачно, что мы заблудились и вернулись… в Кэр-Ивейн? – косится она за окно.

Голубой хэтчбэк останавливается прямо напротив полицейского участка, на противоположной стороне. В машины на парковке – три экипажа – рассаживаются зевающие копы, а один из них, невысокий, тощий, светловолосый и ужасно похожий на Кэрол, что-то наговаривает в рацию.