Популяция

– Миш, ты ж мент, что в таких случаях делают, если много людей эвакуируют, куда их везут?

– В кризисные центры везут, в больницы большие. Из Батыйска автобусы отправляли до военной базы.

– До куууда? – Олег и Алексей хором крикнули, и эхо разнесло их голоса по тёмной пустой улице.

– До военной базы, в 100 кэмэ от Батыйска, там полигон ещё.

– Так ты чо, пёс, молчал??? Мы почему туда не поехали? Там же все выжившие могли быть.

– Нет там никого живого! – Михаил отчеканил уверенно, как рапорт.

– Ты откуда знаешь? Ты в моей будке валялся! – Олег нашёл повод сорвать злость.

– Я знаю! – сказал Миша и выпрямился. Впервые он показался им не зелёной плесенью в погонах, не юнцом на мусорской службе – профи. Точно всё знающий, обладающий тайным знанием о произошедшем. Ведь по нему видно, что знает. Знает точно. Откуда только…

Алексей и Олег трясли б его как грушу и вытрясли б, уж будь уверен. Но в свете фар к ним кто-то приближался. Быстро.

Молоденькая совсем девочка толкала перед собой коляску с живым ребёнком. Мужики замерли. Уж больно нереально выглядела тонкая фигурка с коляской посреди безумия мёртвого мегаполиса.

– Привет, мамочка! – Миша хотел изобразить лёгкое дружелюбие, но в темноте выглядел как маньяк.

– Я не мамочка, я няня. Таня. А это Паша. Родители…

Можно было не договаривать, всё и так понятно. На свет фар побежала перепуганная молодая няня-Таня с, кажется, годовалым малышом. Грязная, зарёванная, а мальчик – ничего. Сидит, насупился бутузик.

Олег подошёл к коляске, посмотрел на спящего, похожего на куклу малыша. Вот жизнь и спросила. Будто кто-то сверху увидел, что ему, Олегу по-настоящему, по-пацански стало стыдно за того, кого он трусливо бросил и теперь привёл этого – а ну, покажи, как бы смог, если б курвой не был? Олег расстегнул куртку, взял Павлика на руки и завернул ребёнка в полы. Потом прямым шагом направился к газели и залез внутрь. Уже оттуда остальные услышали:

– Всё! Поехали к нашим, ночь на дворе.

7.

Парковка перед торговым центром встретила картиной фантастической и идиллической одновременно. Посреди площади стояло два мангала, светящихся красными горячими углями. На решётках стояли котелки и кастрюли. На рыбацком ящике сидел одетый тепло как эскимос Санёк с большущим чёрным автоматом. У его ног хрустела желатиновой косточкой довольная Псинка. Витя и Алиса раскладывали по пластиковым бельевым корзинам банки, кульки и свёртки, Ильинична шустрой тенью перемещалась от парочки к мангалам, помешивала, досыпала, пробовала еду, которая невозможно соблазнительно пахла. А возле машины дремал в раскладном стуле здоровенный мужик, настолько огромный, что издалека напоминал сказочного великана.

Встреча была радостной. Удивительно, как за несколько дней чужие люди успевают привыкнуть друг к другу. С новичками знакомились горячо, обнимали, утешительно гладили по спине. Олег лишь мельком показал, что за чудо сопит у него в куртке и уселся ближе к теплу. Он боялся разбудить кроху, крепко державшего складку Олегова свитера в кулачке. Спутники только переглядывались и улыбались друг другу. Таня с недоверием косилась на незнакомца, выхватившего у неё ребёнка. Хотела забрать, но Алексей остановил: «Дай ему подержать, его совесть мучит, а так он пацан не злой!»

Алиса что-то эмоционально требовала от мужа, а потом они втроём с няней-Таней похватали фонари и скрылись в дверях ТЦ. Через минут 15 вернулись с красной пластиковой корзиной. Поставили её возле Олега. Тёплый костюмчик, баночки и тюбики с едой, банки смеси, поильник и ещё какая-то очень важная неведомая Олегу детская лабуда.

Медведь на стуле зашевелился и вразвалку подошёл к компании.

– Это Семён Владимирович, он, представляете, врач! – тараторила Ильинична, разгорячённая костром, готовкой и впечатлениями.

– Хирург. Семён. – прорычал большой человек и поочерёдно подал руку мужчинам. Олегу он пожал запястье левой, так как на правой сопел Павлик.

Поели, согрелись, переоделись. Сходили Алексею за тёплыми ботинками. Несмотря на глубокую ночь, спали только дети. Санёк так и завалился с автоматом в руках и Псинкой под боком. Реалистичная игрушка давала мальчику чувство защиты и важности. Малой, но мужичок, тут теперь никто не сомневался. Олег отказывался переложить ребёнка на сидение авто. Согласился, только когда тот стал возиться от тепла и затёкшей спинки. Таня отнесла малыша в машину и завернула в спальник.

Так хорошо, сыто и спокойно было всем. Не хотелось хоть как-то испортить редкие минуты ощущения, что нет вокруг никакой большой смерти. У потрескивающих дровами мангалов, в которые подбросили деревянные брикеты из туристического магазина, говорили о счастливом прошлом, о том, как вышла к живым Таня с коляской, о содержимом магазинов и том, чего бы ещё надо прихватить с собой.