Попробуй... запрети мне!

― Да. Это в другом крыле.

Миша помог мне подняться с кровати. Я обула тапочки, и заручившись поддержкой любимого, вышла из палаты. Миша взял меня под руку, и я повела его в другое крыло. Нервничала, но облегченно выдохнула, когда услышала за необходимой дверью тишину. Заглянула в палату через стекло и убедившись, что малышка спит в кроватке, тихо открыла дверь.

Мы вместе подошли к ребенку.

― Она очень сильно плакала. А когда я взяла ее на руки, она тут же успокоилась, словно почувствовала тепло.

― Ты уверена, что здесь можно находиться?

Я в ответ пожала плечами.

― Когда я вернула ее в кроватку, она снова заплакала.

― Лесь, у девочки есть мама и мы вряд ли должны здесь находиться.

― Миш, у нее врожденный порок сердца, ― я почувствовала, как он напрягся, и крепче сжал руку на моем локте. К горлу снова подступили слезы.

― Она же будет жить?

Я повернулась к нему, и положив ладони на его грудь, произнесла глотая слезы:

― Будет. Если мы ее заберем.

― Лесь, послушай.

― Она отказник, Миш. Понимаешь, о чем я?

― Она погибнет?

― С большой вероятностью. Вряд ли государство обеспечит ей лечение и операции.

Я не сдержалась и заплакала. По щекам покатились слезы, а Миша вдруг резко прижал меня к своей груди, позволив выплакаться и выпустить на волю свои эмоции. Я знала, я понимала, что не должна здесь находиться, но не могла. Мне казалось, если я брошу девочку, то совершу самую огромную ошибку в своей жизни.

Слишком больно…

Любимый гладил меня по голове и успокаивал. А я наслаждалась стоя в его объятиях. Мне становилось легче, когда он вот так просто гладил меня, обнимал, целовал в макушку. Я чувствовала его поддержку. Я знала, он меня понимает и хоть молчит, все равно согласен со мной. Только глупый бы не понял, что ждет этого ребенка в том случае, если она останется одна.

― Нам придется переехать в загородный дом родителей, ― прошептал Миша спустя некоторое время тишины.

― Почему?

― Потому что с тремя детьми сами мы не справимся.

Я медленно отстранилась от него, и с недоверием заглянула в глаза.

― Ты не шутишь?

Он покачал головой.

― Никогда ничего не случается просто так. Если ты оказалась днем здесь, и взяла на руки эту девочку, а она успокоилась, значит это знак.

― Ты о чем, Миш?

― Малышка выбрала тебя мамой. И мы не можешь оставить ее здесь.

Я улыбнулась и с жадностью, в дикой радости прижалась к любимым губам.

― Спасибо тебе. Ты самый лучший мужчина на свете.

Мы услышали кряхтение и обернулись. Маленькое солнышко проснулось и теперь смотрело на нас. И что удивительное она совершенно не плакала. Будто действительно чувствовала, что мы ее родители. И мы ими обязательно станем.

Маленькие ручки, спрятанные в ползунки, приподнялись и пытались что‐то нам показать. Конечно, малышка еще ничего не понимала, но как же забавно она выглядела. Все же постарше наших девчонок, пусть и всего лишь на месяцок.

Господи, я стала мамой троих девочек. Страшно? Очень! Но рядом с Мишей я была уверена в завтрашнем дне, и знала ― мы обязательно справимся.

― Опять вы? Леся, я же говорила вам…

― Не шумите, Вера, ― произнес Миша, продолжая меня обнимать и смотреть на ребеночка.

― Михаил Андреевич, ну вы то подумайте.

Он обернулся к акушерке, и улыбнувшись, тихо сообщил:

― Я подумал. Мы забираем эту кроху себе.

Из роддома мы уехали не тем же вечером, а только через несколько дней. Врачи оставили меня под своим присмотром, и мне было немного легче, потому что все эти дни я могла быть рядом с нашей третьей малышкой.

Считала ли я этот поступок опрометчивым? Определенно нет. Хотя на меня многие из медперсонала смотрели как на дуру. Мол своих двоих родила, так еще и чужую забирает. И ладно бы здоровую, так нет же больную. Это меня дико раздражало. Не суди, да не судим будешь. А мы с Мишей как‐нибудь сами разберемся в своих возможностях. Более того, мой мужчина сделал все, чтобы забрать третью девочку домой в кротчайшие сроки. Конечно, документы готовы еще не были. Не так скоро и не так просто это сделать. Но для того, чтобы забрать ребенка под расписку, понадобилось, кто бы сомневался, всего лишь отстегнуть врачу. И Миша не пожадничал.

Я говорила, что мне достался самый лучший мужчина в мире?

― Леся, извини, но я кое‐что проделал без твоего ведома.

― Ты о чем?

Я нахмурилась, и отставила бутылочку с остатками смеси.

Миша протянул мне мой паспорт.

― Там печать. Теперь ты моя жена.

― Ну ты и обалдел!

Я выхватила документ и пролистнув несколько страниц заметила печать из ЗАГСа.

― Завтра поеду документы забирать на Алису. Я не хочу, чтобы наши дети безотцовщиной считались. На меня и так из службы косо смотрели. Видите ли удочеряем, а не женаты.

― Тогда поторопись, чтобы и у Ули с Полей тоже был отец.

Миша подозрительно улыбнулся и подойдя ко мне, заключил лицо в свои ладони.

― Какая же ты внимательная мама, и очень невнимательная жена.

― Ты о чем?

― Мы женаты с тобой уже несколько месяцев.

― То есть? ― я нахмурилась, и тут же получила поцелуй от любимого.

― Сразу же на следующий день после рождения малышек, я пошел и поженил нас. Хочу, чтобы наши дети были на моей фамилии, и в строке отец стояло мое имя.