Попробуй страсть на вкус

Он стоял в напряженной позе, молча глядя на нее. Он не прикасался к ней с тех пор, как посадил ее на диван, хотя находился на расстоянии вытянутой руки.

И внезапно это расстояние показалось ей пропастью.

У него было время осмыслить эту новость. Неужели он не хотел стать отцом?

Тарик любил детей. Он был семейным человеком до мозга костей. И все же он смотрел на нее так, будто видел перед собой незнакомку.

Холодок пробежал по ее спине. И улыбка стала застывшей.

– Я понимаю, что Адилю и Райси придется привыкнуть к маленькому брату или сестре. Но они еще маленькие и смогут адаптироваться. – Это ли его беспокоит? – Я уже люблю их обоих и обещаю тебе, что не отодвину их на второй план.

– Ты счастлива? – Плечи его поднялись, когда он сделал глубокий вдох. – Ты всегда была честна со мной насчет желания иметь детей. И конечно, ты сейчас так взволнованна.

– А ты нет? – Ей пришлось закинуть голову, чтобы взглянуть на него. Он возвышался над ней, словно гора. Самира встала, крепко сжав края рубашки негнущимися пальцами.

– Согласись, что это так… неожиданно. Ты уверяла меня, что не можешь иметь детей.

Он уже это говорил. Ее охватил озноб, и мурашки пробежали по коже. Что-то было не так. Неужели он думал, что она лгала ему насчет того, что не может забеременеть? Явно нет.

Тарик взглянул в эти темно-вишневые глаза – и увидел в них боль. Он еще раз глубоко вздохнул. Ему надо было держать себя в руках.

В ту секунду, когда Самира произнесла слово «ребенок», у него внутри все оборвалось. Ощущение нереальности охватило его, и мир перевернулся с ног на голову.

Он думал, что больше никогда не столкнется с этим. Тамир сглотнул, почувствовав горечь во рту. Неужели Самира притворялась бесплодной, чтобы заиметь от него ребенка? Но нет. Ведь это была Самира. Честная и прямая Самира. Она не была способна на обман.

Вытянув руку, Тарик погладил ее по пылающей щеке, и она вздохнула, повернувшись к нему. Вздохнула с облегчением? Он понимал, что она ожидала от него совсем другой реакции.

– Это очень волнующее известие, – наконец выговорил он. – Близнецы будут счастливы, когда у них появится новый товарищ по играм.

– Ты думаешь? – Самира улыбнулась, глаза ее радостно вспыхнули. Казалось, она вся засияла изнутри.

Тарик постарался не думать о том, что Жасмин так же радовалась. А потом лежала тихо на больничной койке с белым как мел лицом. И не двигалась.

– Это чудо! Мне даже немного страшно. – Самира сжала его руку. И тогда он заметил, что она дрожит.

И тогда он рывком прижал ее к себе, обняв ее за хрупкие плечи. Она всем телом прильнула к нему. И как он не мог понять, что она не только радуется, но и очень переживает?

– Чудо может немного напугать. – Тарик добавил улыбку в свой голос. – Но ты будешь в надежных руках, обещаю тебе. – Безжалостно он подавил в себе мысль о том, что «надежные руки» не смогли спасти Жасмин. Самира не должна слышать это.

– Спасибо. Я знаю, ты позаботишься обо мне.

Он чувствовал ее дыхание на своей груди. Она была такой хрупкой, беззащитной. Он ободряюще обнял ее. Пусть она думает, что он уверен в себе, хотя в действительности этого не было.

– Только у меня…

– Что «только»?

Она долго не отвечала. Когда наконец заговорила, речь ее была торопливой.

– У меня был выкидыш четыре года назад.

Тарик потерял дар речи. И сердце его, казалось, остановилось.

Отпрянув назад, он взглянул в ее лицо. На нем отражалась такая боль, что ему самому стало очень больно. Она была беременна?

Руки его конвульсивно сжались, и он порывисто прижал ее к себе, баюкая ее.

– Представляю, как тебе было тяжело.

– Да, – прошептала Самира. – Это случилось после того, как я узнала об измене Джексона и уехала в Джазиру, чтобы скрыться от папарацци.

Она задрожала всем телом, и он успокаивающе стал гладить ее по спине. Ей так много пришлось пережить. Измену любовника, публичное унижение в прессе, когда журналисты стали неотступно следовать за ней, и в довершение всего – эта личная трагедия.

– Я не знал. Теперь понятно, почему Асим держал тебя взаперти во дворце. – Если бы он знал, то предложил бы свою помощь. Но чем бы он смог помочь?

– Я была на грани нервного срыва. – Самира зарылась лицом в его грудь. – Я боялась появиться на публике и пряталась во дворце, не желая никого видеть. И так продолжалось несколько месяцев.

– Я не удивляюсь этому.

– Правда? – Широко раскрытые лучистые глаза обратились на него. Они были наполнены страданием.

– Правда. – Такая слабая женщина смогла оправиться от таких сокрушительных ударов. – Не представляю, как тебе это удалось. – Одна лишь мысль о потере Райси и Адиля бросала его в холодный пот.

– У меня не было выбора.

Ему стало больно от того, что она прошла через все это одна. Асим, конечно, хотел ей помочь, но она закрылась от мира и молча страдала в одиночестве. Тарик знал ее с детства, она ни с кем не делилась своей болью.

– Теперь ты не одна. – Он будто со стороны услышал свой голос. – Это наш ребенок, и я позабочусь о тебе.

Должно быть, он сказал правильные слова, потому что лицо Самиры засияло.

– Спасибо, Тарик. Мне нужно было услышать это.