Пополнение

— Макс, ты бы всё-таки скифу-то своему мозги вправил, — напомнила Юлька, — Я всё могу понять, все мы в своё время в прежней жизни любили поглядеть порнушку, а ему здесь не довелось, но ведь должен же быть какой-то предел и в похабстве! Не мальчишка же давно, а солидный семейный человек! И что он творит! Мало ему уже его обнажённых красоток, которые хотя бы уж чисто символически интересное место прикрывают! Ты же помнишь эту его связанную рабыню, раскоряченную так, что дыра напоказ?

— Ага, не виноватая она, что её связали и раскорячили, гы-гы! — прикололся я.

— А этих его трахающихся сатира и нимфу ты видел? Если даже это не порнуха, то позволь спросить, что это тогда?

— Это — уже порнуха, конечно, — признал я очевидное, — Я уже высказался ему по этому поводу. Хоть и молодец, кто бы ещё так мастерски сваял, но в самом деле охренел — такое и в таком типоразмере отливать!

— Бронзы жалко? — хохотнула историчка, — А в маленьком размере то же самое — это, по-твоему, уже нормально и в порядке вещей?

— Нет, на его работы мне бронзы не жалко, даже на такие. Тем более, что он их льёт пустотелыми, а это, между прочим, потруднее целиковых. И заметь, умеет же стервец и в похабщине сделать шедевр! Пусть тренируется на чём угодно, хоть и на этом, раз уж его так тянет похулиганить — наработанное мастерство скажется ведь потом и на работах поприличнее. А размер — ну, во-первых, незачем в самом деле такую похабщину крупным планом отливать, а во-вторых, в малом размере все эти подробности и на восковой модели сваять труднее, и на готовой отливке прочеканить — ты представляешь, какая филигранная работа? Какой грек подобное осилит? А Фарзой — наловчился же, стервец! Ну так и пусть тренируется и выдаёт такие работы, чтобы все эти хвалёные греки полопались от зависти!

Я ведь рассказывал уже об этом Фарзое, бывшем рабе коринфского скульптора, одного из лучших в своём ремесле? Млять, вовремя же нас тогда занесло в Коринф! Ведь ещё немного, и звиздец пришёл бы парню. И тоже, кстати, за подобное же хулиганство — не просто дразнящее раздевающейся Афродиту сваял, но и с реалистично проработанной звиздой. Правда, в окончательном варианте не напоказ, со стороны-то тряпкой и волосами прикрыта, а видна только если снизу заглянуть, но по греческим понятиям это один хрен святотатство — богиню ведь статуэтка изображала, а не гулящую шалаву. Это у нас здесь изобрази он в таком виде гетеру или танцовщицу — сойдёт за вполне уместное озорство, а у греков — хренушки. На вазах могут их изобразить или на настенной росписи, а статуи у них только богам и полубожественным героям по чину. Я упоминал о скандале в Афинах, связанном с праксителевской Афродитой Книдской? Первая в истории Греции, изваянная нагишом полностью, но причиной для скандала стало не это, а послужившая Праксителю моделью знаменитая гетера Фрина. Книдцам-то что, Фрина означенная не у них обитает, а статуя — высший класс, но в Афинах-то ведь Фрину каждая собака знает, а немало народу и именно в таком виде при соответствующих обстоятельствах, а сходство-то с ней у этой мраморной Афродиты — один в один. Это ли не оскорбление почитаемого божества? Чем было бы лучше, если бы Пракситель ту Афродиту не с признанной красотки Фрины ваял, а с какой-нибудь подневольной рабыни или с малоизвестной городу шлюхи, это не у меня, а у афинян спрашивайте. И хотя на суде Фрину оправдали, создав тем самым прецедент, уподобления Афродиты распутным бабам греки по-прежнему не любят. Это Праксителя спас от судебного преследования его авторитет великого скульптора, отчего и наезд был не на него за выбор модели, а на посмевшую позировать ему для статуи богини гетеру, а что ожидало бы какого-то безвестного раба-варвара? Так что выхватил я тогда его удачно и ни разу ещё об этом не пожалел, а что поозоровать горазд, так творческие натуры — они такие. Зато как ваяют! Если мастерски и в отменном стиле — почему бы и нет? Просто при этом и меру в творческом хулиганстве знать желательно. Можно и порнуху, если уж без неё ему не кушается и не спится, да и ученики ведь у него — такая же пацанва, как был он сам, когда я его из Коринфа скоммуниздил, и круг интересов той пацанвы понятен, и роль интереса в обучении — тем более, но вот монументального гигантизма в порнухе не надо. Хотя вообще-то тех сатира с нимфой Аглея, отсмеявшись, с немалым удовольствием для школы гетер приобрела, сказав, что теперь-то мы уж точно переплюнули Коринф, так что не удивляет меня и зачастившая в его мастерскую "святейшая" Телкиза — наверняка хочет нечто подобное, только на финикийские сюжеты, для храма Астарты. Ну, если по заказу для учреждений, в которых это уместно по их специфике, а не на всеобщее обозрение, то это ведь уже другое дело. Работы уходят куда-то в чьи-то закрома, но ведь наработанное на них мастерство у людей остаётся и служит для создания новых работ.