Пополнение

За обедом, как я и ожидал, пришлось аналогично просвещать и семью, которая тоже пока была в курсе только через то же самое "сарафанное радио". И дети хохотали, и супружница, когда я пошутил, что до лагеря юнкеров и эта преувеличенная новость имеет все шансы добраться, преувеличившись ещё разок с тем же коэффициентом — опять же, в каждой шутке есть доля шутки. Хвала богам, не пришлось хотя бы уж разжёвывать правду трём принятым после обеда клиентам, которые уже имели более взвешенные сведения. И уже катастрофически не получалось даже заглянуть в министерство, потому как ещё же в лагере у юнкеров занятия проводить. Поэтому отзвонился туда секретутке, чтоб передала помощникам моё распоряжение сегодня самостоятельно решать вопросы, не требующие моего присутствия, а все, какие требуют — перенести назавтра. Аналогично переносились, естественно, и приёмы зарождающейся промышленной буржуазии. Безобразие, конечно, сам эту бюрократическую волокиту ненавижу, но куда от неё деваться? Причина её — наш кадровый затык, для рассасывания которого я и вынужден допускать эту волокиту сейчас. Лучше уж так, пока и буржуинов-то наших турдетанских не столь уж много, и вопросов у них не такой поток, а вот позже, когда их прибавится, если мы к тому времени кадровый затык не рассосём — вот тогда наступит полная жопа. Так что уж лучше сейчас…

К счастью, сегодня в лагере не моё занятие с юнкерами было первым, так что не было необходимости спешить сломя голову, дабы их там не задрочили античной военной наукой эти Кербер со Слепнем, как наш молодняк прозвал своих ежедневных мучителей. Туда уже выехал Володя для ознакомления юнкеров с первым поколением огнестрельного оружия — кремнёвым. Въехав в лагерь, я как раз и застал его лекцию в разгаре.

— Чтобы простая продолговатая пуля не кувыркалась в полёте и летела в цель, а не куда её заблагорассудится самой, ей нужно придать вращательное движение вокруг её продольной оси, — втолковывал молодняку спецназер, — Для этого внутри ствола нарезаны винтовые нарезы — не такие, конечно, как в крепёжной гайке, а растянутые, и их в стволе делается несколько. У нас — шесть. При нажатии пальцем на спуск курок освобождается от упора и под давлением пружины бьёт по крышке полки. Этим ударом он открывает её, а зажатый в нём кремень высекает из неё искры. Вы все видели нашу ударно-кремнёвую зажигалку и пользовались ей для высекания искр — оружейный ударно-кремнёвый замок устроен и работает точно так же. Искры воспламеняют насыпанный на полку затравочный порох, а от него через маленькое запальное отверстие воспламеняется основной заряд. В замкнутом пространстве казённика заряд сгорает со взрывом, и давление его газов толкает пыж и пулю вперёд. В стволе свинцовая пуля врезается в нарезы, и это вынуждает её идти по стволу с проворотом, а после вылета из него — вращаться по инерции. За эти винтовые нарезы в стволе оружие и названо винтовкой. Нет нарезов — это ружьё, есть — винтовка.

— А разве нельзя сделать оперённый пуля, почтенный? — спросил его парень из ускоренного школьного выпуска, — Ну, как стрела для лук или арбалет. Я сам не видел, но ребята говорил, что нарезать ствол трудно, иногда совсем не получается. Оперённый пуля летит прямо, зачем ствол нарезать?

— Молодец, хороший вопрос, — одобрил Володя, — Можно, конечно, и так. Такая пуля не будет кувыркаться и при выстреле из гладкоствольного ружья. Можно сделать и такую пулю, которая будет вращаться от пороховых газов или от сопротивления воздуха при её полёте, но все такие пули получаются сложнее и дороже той простой для нарезного ствола. Само оружие — многоразовое и сохраняется, а пуля — одноразовая и расходуется. И чем проще и дешевле то, что расходуется, тем лучше при равных прочих условиях. Кроме того, представим себе неприятный случай — наша винтовка попала в лапы к тем, к кому не должна была попасть. Этого нельзя допускать, но в жизни может случиться всякое. И если оружие окажется простым, то те же греки или римляне смогут его скопировать. С тяжким трудом, по цене на вес серебра, если не золота, удручающе низкого качества и в мизерном количестве, но в принципе — смогут. С гладким стволом, например. А с нарезным, да ещё и не имея наших инструментов и не зная, как это делается у нас — пусть попробуют, а мы с вами понаблюдаем за их муками и посмеёмся над их сизифовым трудом. Чем сложнее это наше оружие, которым мы с вами не хотим ни с кем делиться, тем труднее посторонним его воспроизвести, даже если они и ухитрятся как-то заполучить его образец.

— Толку-то от него без пороха! — заметил Миликон-мелкий, — А где им его взять?