Пополнение

– Ближе к концу этого курса, ребята и девчата, мы поговорим и о фашинах как раз в этом смысле, а точнее – о римских ликторских фасциях. Вы будете знать уже гораздо больше, и вопросов у вас останется меньше, и тогда гораздо легче будет ответить вам на те, которые у вас останутся. История того моего мира делится на древнюю, которую мы с вами уже изучили, средневековую, новую и новейшую. Этот вопрос – из новейшей, а мы с вами сейчас пока ещё только в раннем Средневековье топчемся. Итак – Византия, она же – Восточная Римская империя, образована она Феодосием путём раздела единой Империи между сыновьями. Старшему Аркадию богатый и благополучный Восток, ну а младшему Гонорию – правильно, что осталось, – молодняк рассмеялся, – Восток, правда, тоже только по сравнению с Западом благополучен. И там тоже и аграрный кризис, хоть и в меньшей степени, и варваризация, хоть и тоже в меньшей степени, и религиозные дрязги, да ещё и похлеще, чем на Западе. Гунны набегают с севера, остготы с запада, вандалы пошаливают в море, персы на востоке, арабы на юго-востоке и ливийские берберы на юге, налоги тоже тяжелейшие, и из-за них внутри Империи тоже всеобщее недовольство – покой и Востоку только снится. Но хозяйство подорвано меньше по причине меньшей романизации стран, вошедших в Византию, а их народы привычнее к сдиранию с них трёх шкур, а многие и до распространения культа Распятого привыкли почитать правителя государства как живого бога на земле. Поэтому – да, даже при всех этих проблемах в целом Восток благополучнее и крепче Запада. Потомки Феодосия, правда, кончились на нём пораньше, чем на Западе, и наследственные династические права на Запад утрачены, но тут ещё Одоакр подсуропил – взял, да отослал западные императорские регалии в Константинополь, на Западе Империю он тем самым ликвидировал, но восточного императора верховными сюзереном признал – ну, в теории только, конечно, но и не один только он был согласен на такую теорию. И не только ведь в Италии. А кое-кто ведь и на практике очень ностальгировал по имперскому величию – и римские латифундисты, и римская интеллигенция в городах, и духовенство ортодоксального никейского толка в королевствах варваров-ариан. Ну, этих-то у нас быть не должно, если наша реформа правильно сработает, да и в целом на Западе тоже полегче будет с этим, но латифундисты и интеллигенция с их имперской ностальгией останутся же всё равно. И конечно, Византия предпримет попытку восстановить единую Империю.

– А у нас тут больше половины страны составят бывшие римские провинции, – сообразил Волний, – И в них будет кому ностальгировать по Империи.

– Вот именно, – подтвердил я, – В истории моего мира, в котором не было нашей с вами испанской метрополии, а были вместо неё только королевства вестготов и свевов, очень хорошая попытка была предпринята императором Юстинианом лет примерно через шестьдесят после падения Западной Империи. Раньше у Византии как-то не срасталось. И династии императорские сменились дважды, и помельче дрязг хватало, и с персами войны велись серьёзные. Вот как раз после одной из них у Юстиниана и дошли руки до Запада.

– Он начал с Иллирии или с Италии? – спросил Миликон-младший, кивнув на карту.