Попкорн

– Да брось ты, Уэйн, – Скаут жеманно надула губки. – Как будто кто-то захочет на меня смотреть в «Плейбое»!

Она так явно напрашивалась на комплимент, что Брюс подумал: может, стоит сказать, что она была бы идеальной моделью для «Плейбоя», и таким образом завоевать их расположение? Секундой позже он был рад, что не успел озвучить свою мысль.

– Конечно, захочет, малыш, – заверил ее Уэйн. – Ну еще бы. Только ты этого никогда не сделаешь, поскольку я считаю своим долгом прикончить каждого, кто глянет на тебя похотливым взглядом. И если бы ты снялась для «Плейбоя», мне пришлось бы перебить примерно половину мужского населения Штатов.

– Ты и так их всех перебьешь, милый! – И оба, Уэйн и Скаут, расхохотались.

Уэйн повернулся к Брюсу, словно для того, чтобы пояснить смысл непонятной ему шутки.

– Скаут, конечно, преувеличивает, Брюс. Думаю, я убил человек сорок–пятьдесят, не больше.

Смех Скаут затих, и снова воцарилось неловкое молчание.

– Так зачем ты все-таки это сделала, Брук? – Уэйн вернулся к интересующей его теме. – Мне действительно хотелось бы знать.

Брук не вымолвила ни слова. Чтобы заметить непредсказуемость Уэйна, не требовалось особой проницательности: об этом свидетельствовал и синяк у Скаут на ноге, в том месте, где задралась юбка. Брук выбрала меньшее из зол и промолчала. За нее ответила Скаут. Она читала интервью с Брук в одном из модных журналов.

– Брук сделала это потому, что даже сильная женщина должна давать выход своей сексуальности. Вы ведь так сказали, Брук? Я читала.

Брук кивнула.

– Она сделала это не для мужчин, Уэйн, что бы там ни болтали твои приятели в пивнушке, – ворчливо продолжила Скаут. – Она сделала это для самой себя, потому что гордится своим телом и своей красотой, и в этом нет ничего дурного или грязного. Напротив – это храбрый и решительный шаг, вполне в духе феминизма.

Скаут завершила свое маленькое выступление и с улыбкой посмотрела на Брук, явно рассчитывая заслужить ее одобрение.

– Да, действительно, э-э… Скаут, все так и есть.

Уэйн по-хозяйски налил себе еще бурбона.

– Ну, тогда, значит, я со спокойной совестью буду дрочить в уборной над твоим портретом, Брук. Должен признаться, до сих пор я не сознавал того, каким благородным и важным делом занимаюсь.

Скаут, казалось, была готова под землю провалиться от смущения. Но не успела она принести извинения Брук, как Уэйн уже снова заговорил:

– Я тут хочу у Брук спросить кое-что, а ты, Скаут, должна пообещать мне, что не будешь злиться.

– Смотря что ты хочешь спросить, Уэйн.

– Я хочу спросить, как эти девочки из «Плейбоя» добиваются такого эффекта с волосами. Уж больно идеально выглядит.

Брук удалось ответить ровным голосом:

– Ну… это все укладка. Много лака, хорошее освещение… Иногда волосы наращивают.

– Брук, я не эти волосы имею в виду.

Скаут залилась багровым румянцем. Она едва могла поверить в то, что слышала. И это в гостях!

– Уэйн! – она щипнула его за бок.

– Но мне интересно! – запротестовал Уэйн. – Когда еще представится такая возможность? Ну, ты же помнишь, как мы пытались побрить тебе лобок и что из этого вышло: кожа красная была, как у индейца!

Скаут сгорала от стыда.

– Простите, Брук, мне ужасно жаль… Я…

Но Уэйн продолжал гнуть свое. Он явно напал на тему, которая давно его волновала.

– А у девочек из «Плейбоя» там пушок, словно никогда ничего и не росло. Не так, как после бритья. И это взрослые женщины – не малолетки, а у них пушок вместо волос. Каким образом они добиваются такого эффекта?

Тема беседы, столь занимавшая Уэйна, вполне соответствовала обстоятельствам, при которых происходил разговор, – и то и другое было ужасно.

Скаут буквально жгла глазами ковер, как будто страстно желала заползти под него, спрятаться ото всех. Брук не знала, куда деваться. Она попробовала взглянуть в лицо Уэйну, чтобы доказать ему, что ей не страшно, но, к сожалению, ей было страшно, и ее затея не удалась. Смотреть на Брюса было не легче – они ничем не могли утешить друг друга. В конце концов она откинулась назад и, лежа на диване, просто уставилась в потолок. Вместе Скаут и Брук охватывали взглядом всю комнату целиком – от пола до потолка.

– Ну, так как они добиваются такого эффекта, Брук? – повторил Уэйн уже более жестким тоном.

– Для этого есть стилисты.

Уэйн никогда не слышал ничего смешнее.

– Стилист! Лобковый стилист! Вот так профессия! От такой и я бы не отказался!

– Уэйн, прекрати! – Скаут была шокирована.

Но Уэйн плевать на это хотел. Ему казалось, что он напал на золотую жилу.

– Ну да! Я бы работал днем и ночью, и даже по выходным. «Вам, мадам, мытье с шампунем или без? А не желаете ли немного кондиционера?» Я бы так старался, что заработал бы на собственный салон… У меня бы там женщины сидели в ряд, читали дамские журналы и сушили такими маленькими фенами…

– Я больше не могу это слышать! – Скаут схватила две подушки с дивана, приложила их к ушам и закричала: – Ааааааааа!