Попасть - не напасть

— Разумеется, Мария.

В конверте было всего две бумажки.

Первая — свидетельство о рождении. На имя Синютина Нила Петровича. Мать — Синютина Мария Петровна. Отец — прочерк.

Плевать, для меня это свидетельство было дороже такого же по размеру листа золота. Даже платины!

— Ваша милость, благодарю! Вы… век проживу — не забуду и добром отплачу! И детям-внукам накажу помнить!

Баронесса посмотрела испытующе, поняла, что я не лгу, и милостиво наклонила голову.

— Я вам верю, Мария. Вы производите впечатление достойной молодой дамы.

Вторая бумажка — приглашение. Обычный лист белого плотного картона, только вот аристократизма в нем больше, чем в сорока раззолоченных визитках нуворишей. Очень дорогой картон, шелковистый на ощупь, с маленькой тисненой монограммой…

— Ваша милость, я недостойна!

— Это мне решать, — баронесса смотрела строго.

Благотворительный бал.

Ёжь твою рожь! Ну какой мне бал! Я и на первом-то балу чувствовала себя, как Золушка. Не в том смысле, что принца ловила, а в том, что от печки и помойки — во дворец.

Дура дурой.

И что остается сказать?

— Ваша милость, я весьма польщена, но ребенок… я не смогу его оставить.

Баронесса продемонстрировала недоверие.

Я попробовала отдать Нила Арине. Потом баронессе. Потом специально вызванной служанке…. Баронесса поняла, что я не вру, и ненадолго задумалась.

— Берите с собой ребенка. Я понимаю, вам будет сложно, но возьмите с собой еще и эту девочку, — кивок в сторону Арины. — Полагаю, она вас не опозорит.

— Ваша милость, я могу лишь смиренно благодарить вас.

Я поднялась и поклонилась, словно при дворе. Баронесса заслужила. С меня причитается, однозначно.

Ответом мне была одобрительная улыбка.

— Я верю, Мария, вы девушка умная и понятливая.

Ответом послужил второй реверанс.

Не знаю, что раскопала баронесса. Не знаю.

Но!

Мне дают возможность презентовать себя в лучшем виде. Произвести впечатление. И я этим шансом воспользуюсь.

Я — пока еще экзот. Игрушка вроде игуаны с двумя хвостами.

Простонародье, которое умеет себя вести, не сморкается в кулак, умеет поддержать беседу, тут плюсом идет и Лощинка, и младенец, и…

Да, пожалуй, это самое верное определение.

Двухвостая игуана. Изюминка. Без которой, как известно, ни вечеринка, ни булочка, ни женщина не интересны.

Но это и мой шанс.

Я поблагодарила и покинула гостеприимный дом.

* * *

— Маш… мы на бал поедем?

— Поедем. Только это не бал, а благотворительный вечер.

— В чем разница? — затеребила меня Арина.

— Бал — развлечение ради развлечения. Благотворительный вечер — чтобы помочь кому-то.

— А кому мы поможем?

— Для начала — самим себе. Так что — поехали.

Я решительно направилась к лавке готового платья. И не была разочарована.

Два платья удалось подобрать не сразу, но все же, все же…

Для меня — темно-зеленый строгий муар. Минимум отделки, только ленты чуть более светлого оттенка. Недостаток?

Громадное жирное пятно на подоле. Мы подумали с мастерицей, и решили замаскировать его. Нашли подходящую ткань с рисунком в виде кленовых листьев, вот, листья и пойдут на отделку. Несколько листов на подоле и пятно закроют и сочетаться будут удачно.

Арина получила более торжественное платье палевого цвета с черным поясом и черной же отделкой, и была довольна по уши.

— Привыкай, — кивнула я. — Тебе приданое еще собирать.

— В таком платье за скотиной не походишь.

— А я тебя в жены крестьянину и не отдам, — отрезала я. — У тебя повыше теперь ступенечка, запомни это.

— А ребенок… ты так и пойдешь?

Пришлось потратить еще немного денег на кусок ткани в желто-зеленом цвете. Слинг тоже должен соответствовать.

Изящно, просто, со вкусом. Что еще надо?

Туфли.

Их мы подобрали достаточно быстро, а сумочки мне и не полагается. Все будет у Арины.

— Куда теперь?

Наши покупки обещали оставить, мы за ними завтра заедем сами.

Я подумала немного.

— В канцелярию.

Арина поежилась, но… сестра сказала — в канцелярию? Значит — не дрейфь, прорвемся!

* * *

Его благородие господина Филева, Сидора Аполлоновича, долго искать не пришлось. Был на рабочем месте.

И даже встал при моем появлении.

— Мария Петровна.

— Ваше благородие…

Мы раскланялись и я посмотрела вопросительно.

— По вашему вопросу принято положительное решение.

Я довольно улыбнулась.

Ну да, небось решили так. Нашлась дура — пусть сама и разбирается. Но меня-то этот подход устраивает, а кто тут глупее, еще будем посмотреть.

— Благодарю вас за радостные известия, Сидор Аполлонович, — я расцвела улыбкой, не забыв ненароком отряхнуть пальцы от приставшей к ним грязи.

Секретарь понял все правильно и ответил мне улыбкой заговорщика. Плохо ли?

Ничего не сделал, а деньги получил?

— Думаю, завтра уже можно будет забрать документы.

Вот уж воистину: больше смазки — выше скорость. Тут главное на повороте не навернуться.

— Завтра… к вам, ваше благородие?

— Сначала ко мне, потом к Павлу Модестовичу. Я вас провожу.

— Благодарю вас, Сидор Аполлонович. От всей души.

Конверт с еще тремя десятками скользнул под бумаги. Чиновник расплылся в улыбке.

— Между нами говоря, сударыня, его высокопревосходительство господин Храмов весьма заинтересовался.