Попасть - не напасть

За платье, костюм, подгонку, за все про все, я отдала почти тридцать рублей. Ване чуть дурно не стало, но второй подзатыльник подействовал лучше всякого нашатыря. Цыц, балбес!

Нам надо прилично выглядеть.

Нил тоже освоил слинг и мирно посапывал.

Вообще, на редкость спокойный ребенок. Хотя так и должно быть. Нормальные дети спят, едят и гадят. Где-то первые месяца три точно. Если они орут, значит, у них проблемы.

Нил, кажется, так и собирался поступать.

Вот и отлично. К генерал-губернатору Храмову, если быть точной.

Что делать со старой одеждой?

Выкиньте. Или пустите на половые тряпки. Всего хорошего.

* * *

Вы когда-нибудь пробовали попасть на прием к мэру города?

Фиг пробьешься, бюрократия.

Здесь она была ничуть не менее развита.

Большой дом, не хуже нашей мэрии, швейцар при входе…

Ваня заробел, но мне было не привыкать к таким кадрам. Я поблестела в ладони полтинничком — нечего баловать.

— Доброго утра, любезнейший?

— Доброе утро, сударыня, — легко определил мой социальный статус швейцар, у которого на ливрее было больше золота, чем у меня в сейфе.

Полтинничек перешел из рук в руки и куда-то исчез. Растворился, наверное.

— К кому бы мне обратиться по поводу покупки земли? Посоветуйте, вы здесь наверняка и всех и все знаете, сразу видно, человек опытный.

Швейцар задумался. Ненадолго. По лицу было видно, что я ему польстила. Не сильно, но удачно.

— К господину Ильясову пожалуй, сударыня, идти надо. Если общий язык найдете, так он и к губернатору вхож, долго решить не придется…

— А где я могу найти господина Ильясова?

Второй полтинник поменял руки.

— А вот его секретарь идет, господин Филев, — тут же сориентировался швейцар. — Господин Филев? Сидор Аполлонович, наше почтение.

— Здравствуй, Афанасий.

— Сидор Аполлонович, тут вот дама до его высокоблагородия Павла Модестовича.

Рубль был потрачен с толком.

И имена сказал, и аттестовал должным образом, и показал, с чего начинать…

Ах, как же часто недооценивают вахтеров, уборщиц, дворников, а ведь эти люди знают, пожалуй, побольше иного директора.

— Дама?

— Синютина, Мария Петровна, из мещан, — спокойно отрекомендовалась я. — Вы позволите занять несколько минут вашего времени, ваше благородие?

Сидор Аполлонович кивнул.

— Да, прошу вас, сударыня.

Я улыбнулась и кивнула Ване. Брат поудобнее перехватил сумку, набычился и последовал за мной.

Перед кабинетом секретарь чуть замялся, поглядывая на младенца.

— Может быть, сударыня, вам удобнее будет оставить ребенка с братом?

— Сидор Аполлонович, это не мой ребенок, — горестно вздохнула я. — Представляете, вчера на перекрестке подобрали найденыша… бывают же гадины, которые таких малышей выбрасывают!

Выражение лица "благородия" было неоценимо.

— Что вы говорите!

— Сидор Аполлонович, это жестокая реальность. Я еще не была в участке, но обязательно побываю. Найдется мать — будем разбираться. Не найдется… что ж. Оставлю малыша у нас. Тем более, он со мной расставаться не желает.

Сидор Аполлонович изобразил недоверие мордочкой лица.

Что ж, сам напросился.

Я послушно распустила слинг.

Нил издал хнык.

Слинг отправился к Ване.

Хнык перешел в визг.

Если кто не в курсе, по степени приятности, младенческий визг может быть сравним только с жужжанием бормашины. И Нил бил все рекорды. Я бы туда еще добавила "бензопилу "Дружба" и скрип вилкой по стеклу. И как им удается такие мерзкие ноты подбирать?

Детям, в смысле?

Минуты секретарю хватило для понимания ситуации, и слинг вернулся ко мне. Ваня выдохнул, я закрепила полосу материи, как надо, и прошла вслед за Сидором Аполлоновичем, в его кабинет.

* * *

Кабинет его благородия, провинциального секретаря, роскошью не отличался. Зато выглядел чистеньким.

Тоже показательно.

Не будь он лицом приближенным, пусть чин пока и невеликий, не старалась бы ради него уборщица. Сидор Аполлонович показал мне на стул для посетителей, сам занял кресло, Ваня встал у двери.

— Я вас слушаю, сударыня?

— Я хотела бы выкупить у города кусок земли.

— Хм… большой ли кусок, сударыня?

— Примерно пять десятин, — вспомнила я лощинку. — Может, чуть больше, тут землемеры требуются…

— Сударыня, возможно, вы не в курсе, но покупка и продажа земли возможна только с непосредственного соизволения генерал-губернатора.

— Я в курсе. И надеюсь, ваше благородие, мне не откажут, когда узнают, что я хочу приобрести.

Молодой человек изобразил внимание.

— Место, которое называется Туманной лощиной.

Я могла бы сказать о приобретении личной бензопилы Фредди Крюгера. Подозреваю, парень точно так же впал бы в шок.

— Ва… вы… эээ…

— Я неясно выразилась, Сидор Аполлонович?

— А… это не в моей компетенции, сударыня.

— Тогда возможно, это будет в компетенции его высокоблагородия Павла Модестовича?

Секретарь задумался.

Я улыбнулась и положила ладони на стол. Под одной из них мелькнула десятирублевка.

— Я была бы вам очень благодарна… в разумных пределах.

Разумные пределы — это один — три процента от суммы контракта. Секретарю — три, его хозяину — десять. Будь я аристократкой, было бы пять процентов или вовсе — дружеская услуга, а секретарь бы вообще не рыпнулся, но здесь и сейчас я мещанка.