Попались, которые кусались!

– Извините, - Доктор еле сдерживал Лорда, сконфуженно поправляя очки, едва не слетевшие с носа. - Представьте, это впервые. Лорд очень выдержанная личность.

Лорду снизили оценки до четырех баллов.

А я вместо его рычания услышал совсем другой рык. Бойцовых собак на арене. И узнал этого усатика. Сейчас он был в спортивной куртке, а тогда - в оранжевом комбинезоне…

Называется, приехали!

…Грета вела себя безупречно. Особенно, когда заметила, что из-за забора за ней наблюдает Алешка. И она очень старалась. Будто показывала ему, а не комиссии, все, что она умеет. И словно говорила: видишь, как я работаю. Я и тебя научу так же, не беспокойся. Ты у меня такие барьеры будешь брать!

Но и ей оценки снизили. Тоже накладка вышла.

Мы стояли перед столом, а усатик уже готовился к последнему испытанию. И вдруг на бум, позади стола, опустилась старая знакомая нахальная ворона. И стала нагло расхаживать по нему. Да еще и каркнула - хрипло, противно.

Грета этого снести не могла. Бросилась вперед.

Хорошо еще, что мы с Сережей одновременно подали команды. Я - «Барьер!», Сережа - «Лежать!» И все нас правильно поняли. И Грета, и члены комиссии.

Они как один пригнулись над столом - председатель даже стукнулся в него лбом, а Гретка в великолепном прыжке перелетела через них и… цапнула-таки ворону за хвост.

И тут же послушно вернулась ко мне, села рядом и гордо на меня поглядывала. А из пасти ее торчало серо-черное перо. Она была сейчас похожа на пирата с кинжалом в зубах. Или на писаря старых времен.

– Не слабо, - вздохнул председатель, потирая лоб. - Очень экспрессивная собака.

– Очень перспективная, - сказал Сережа, скрывая улыбку. - У нее великолепная наследственность. Полицейский пес.

А усатик при этих словах так взглянул на Грету, что у меня холодок в животе пробежал. Но он тут же отвел глаза и… опять взглянул на Дашу. Мне это не понравилось…

В общем, испытания мы прошли благополучно.

Члены комиссии поблагодарили Сережу и Дашу, оформили протоколы, пообещали прислать официальные свидетельства и отбыли по другим делам.

Мы пошли домой. А Бася все еще штурмовала лестницу. И долго нам слышался ее пронзительный победный лай.

Когда по дороге домой я рассказал Алешке про свое неприятное открытие, он, стиснув зубы, проговорил:

– И сюда пробрались!

– А что мы можем сделать?

– Сам не знаю, - признался Алешка. - Все время думаю.

– Ну, Лех, Махаон Бабочкин нам не по зубам, пусть им папа занимается. А вот гаду Рашиду я бы устроил!

– Это просто, Дим. Его-то мы сделаем. Только он - мелкая тварь в этой стае. А про усатика нужно дяде Сереже рассказать. Пусть они там сами разбираются.

Мы вышли из парка, пошли между наших домов. Дворами. И почему-то мимо дома, где живут сестрички Лолли и Долли с другом Тимом.

– Дим, - вдруг спросил Алешка, - а тебе Даша нравится?

– Нравится. Очень хорошо занятия ведет.

– А как человек?

– Симпатичная. А что?

– Ну… раз она тебе нравится, тогда можно тебе кое-что сказать. Ты не расстроишься.

Что-то мне от этих слов тревожно стало.

– В чем дело, Алексей?

– Я, Дим, кое-что знаю. Не очень хорошее.

Подумаешь! Я этого нехорошего столько знаю!

– Вот эта Леля, Дим, за ней один мен ухаживает.

– Какой мен? - я даже остановился.

– Ты не беспокойся, - зачастил Алешка. - Слабый мен, не крутой. Студент какой-то.

– А мне-то что? - я с трудом произнес эти слова безразличным тоном.

– Ты хоть посмотри на него. Вон он, ухаживает.

Возле Лелькиного подъезда сидели на скамейке Лелька и «слабый» мен. Студент такой, вполне взрослый. Между ними лежал букет цветов в цветном целлофане.

Они разговаривали.

А Лолька и Долька носились по газону, догоняя Тимку. Иногда они врывались в ряды машин, припаркованных к дому, и те весело отзывались на их беготню гудками и воплями сигнализации.

Мы хотели гордо пройти мимо. Не получилось - Лелька увидела нас, вскочила. И Тимка тоже подбежал к нам, вернее, к Гретке.

Гретка обнюхалась с ним, ударила его лапой по холке, и все вместе они умчались в свою веселую собачью даль.

– Тимка такой заботливый, - сказала Лелька. - Он к миске подходит только после Лольки и Дольки. И на улице их охраняет.

– Не скучает? - спросил Алешка. - Деда вспоминает?

– Ага, иногда вдруг грустит. Ляжет, положит мордочку на лапы и грустит. А Лолька и Долька его успокаивают.

Мы разговаривали. Студент сидел на лавочке и молчал. Снисходительно.

– Познакомьтесь, - сказала Лелька. - Это Михаил. Он студент.

– Это Леха, - представился ему Алешка, ткнув себя пальцем в грудь. - Двоечник. А это мой брат Дима - местный хулиган.

Лелька засмеялась, студент небрежно нахмурился.

– Михаил, - проговорил он.

– Потапыч? - невинно уточнил Алешка.

Что-то назревало. Но нас выручили собаки. Они примчались всей стаей. Соскучились. Гретка бросилась ласкаться ко мне. Тимка - к Алешке. Долька - к Лельке. А Лольке никого не осталось, кроме Потапыча. И она подбежала к нему и от чистого сердца плюхнулась мокрыми, в грязном снегу лапами ему на колени.

– Пошла вон! - заорал студент, вскакивая. - Дура! - и стал носовым платком отчищать брюки.