Попались, которые кусались!

Я поехал на мясокомбинат номер шесть - Алешка даже адрес его сумел узнать. Но комбинат этот и без точного адреса можно было найти. Едва я сошел с автобуса, как сразу почувствовал запах колбасы и сосисок.

Комбинат - много всяких корпусов - находился за высоким бетонным забором. Да еще по верху этого забора шла в три ряда колючая проволока. Вот и попробуй проникнуть на его территорию.

Но у меня в голове была инструкция, которой наделил меня младший брат.

Я смело пошел к проходной и объяснил охраннику-вахтеру, что мне нужно. Сработало.

– Проходи, - сказал он. - Вон туда, слева. Двухэтажный корпус. Отдел менеджмента. И маркетинга. - Какие слова знает! - Спросишь там Василь Василича.

Василь Василич был молод и красив в своем строгом костюме с пестрым галстуком. И он был очень деловит.

– Слушаю вас, - сказал он нетерпеливо, не сводя глаз с экрана компьютера.

– Меня от собачьего клуба прислали, - начал я врать красиво. - В соседний клуб «Лайка» один ваш сотрудник поставляет прекрасные говяжьи и телячьи обрезки по смешной цене. Мы хотели бы тоже заключить с вами договор. - По-деловому получилось, мне самому понравилось.

– «Лайка»? - Василь Василич начал задумчиво припоминать. - Да, есть такие поставки. Осуществляет их, кажется, Алиев Рашид Алиевич. - Я кивнул. - Не знаю, сможем ли мы вам помочь. У него довольно объемные поставки. Кажется, он даже в область возит продукцию, там тоже какой-то клуб… Нет, не клуб, вспомнил - питомник. Да, питомник служебных собак. Милицейских, кажется. Вот так! - И он откинулся на спинку кресла, очень довольный своей профессиональной памятью. - Впрочем, могу уточнить.

Он погонял «мышку», нашел нужные данные.

– Вот пожалуйста: поселок Кирилловка, приют для бродячих собак.

Ой, как горячо! Даже опасно, не обжечься бы нам об эту печку.

Но игру надо продолжать, пальчиков еще много осталось. И я сделал вид, что очень расстроился:

– Как же нам быть?

– Что-нибудь придумаем. Сколько у вас голов?

– Одна. - Странный вопрос, неужели не видно?

Василь Василич легонько и необидно усмехнулся:

– Собачьих голов, я имею в виду.

– А… Понял. Двадцать. И семнадцать хвостов, - уточнил я на всякий случай.

Василь Василич кивнул, он очень был сообразительный.

– Без хвостов два боксера и ротвейлер, да? Какого формата?

– Хвосты?

– Головы.

– Вот такого, - я примерно показал, разведя руки.

– Понятно. Служебные собачки, крупный контингент. Так… Ваш клуб где-то на Юго-Западе, верно? Что ж, пишите заявку, готовьте документы. Мы направим кого-нибудь.

– Нам бы все-таки хотелось иметь дело с Рашидом. Он такой опытный, так давно уже этим занимается…

– Ну что вы! - усмехнулся снова Василич. - Рашид Алиев недавно у нас работает. Где-то с ноября прошлого года.

Еще один пальчик! Именно в ноябре начали работать крадуны. Попался Рашид!

– В общем, решим ваш вопрос. Вам потребуется примерно шестьсот-семьсот килограммов в месяц. Организуем. Готовьте документацию.

– Спасибо.

Выйдя за территорию мясокомбината номер шесть, я с большим уважением подумал об этом Василиче. Но с еще большим - об Алешке. Похоже, что он наперед знал те ответы, которые я только что получил.

И еще я подумал: питомник… Питомник служебных собак… Приют!… Кирилловка! Он возит туда мясо для бойцовых и краденых собак. И самих краденых собак заодно поставляет.

Лешка тем временем «разбойничал» в Кирилловке. Конечно, если бы я знал, что он туда отправится, ни за что его одного не пустил бы. Но я не знал, а Лешка мне потом объяснил:

– Я, Дим, нарочно один поехал, я неприметный такой. Но сообразительный.

А я, значит, во всем наоборот. Так я его понял.

В общем, он решил разыскать эту заброшенную баню и убедиться, что именно там держат украденных собак.

Проще всего было бы расспросить кого-нибудь из местных жителей. Но, во-первых, это опасно, можно привлечь внимание крадунов, а во-вторых, кто знает, сколько заброшенных бань в этой сельской местности. И Алешка выбрал самый надежный путь - направился на рынок.

Он терпеливо бродил по «собачьим» рядам, дожидаясь, когда снова появятся купцы-бульдоги. Познакомился со всеми собаками, которых привели на продажу. Собаки были грустные, необщительные. Они будто знали, зачем их сюда привели, сидели, понурясь, опустив или прижав уши, с печальными глазами. Некоторые хозяева тоже были грустны, ведь тяжело расставаться со своими любимцами, а другие казались бессердечными - они громко, с прибаутками, расхваливали свой живой «товар»:

– А вот пес кусачий! Даже в темноте зрячий! Горячо дышит, злобой пышет, каждый шорох слышит! Дом защищает - кого хошь покусает! За жуликом увяжется - мало не покажется!

А «кусачие и зрячие» покорно и обреченно ждали перемен в своей нелегкой собачьей жизни.

Наконец появились бульдоги, деловито пошли по рядам. Высматривали собак, приценивались. Выбрали молодого, почти еще щенка кавказца. Лохматый добродушный здоровяк доверчиво пошел с бульдогами на поводке.