Попались и Пропали

Руана выдохнула и решила, что Туран Яр-Нат не будет врать старой женщине. Зачем ему? У него репутация — он мелочиться не станет. Значит, пока ребята в безопасности. А она тянет время — спохватилась героиня дня, который ещё нужно пережить.

До полудня Руана шила, не разгибая спины. А в обед к ним в спаленку явилась Багена. Опустилась в кресло и многозначительно посмотрела на занятую по уши таарию.

— Я уже знаю, — предупредила та, не отрываясь от шитья.

— Твоя работа? — глухо осведомилась тигрица.

— Моя, — сухо призналась кормилица. — Что, отругали тебя?

— Туран сказал, что так мне на роду написано, — пожала плечами Багена, о чём-то усиленно раздумывая.

— Не зря он тебя не желал для своего старшенького, — нравоучительно указала молодайке мудрая старуха. — Чуял, что сердце у тебя не лежит. Да и у сына. Вовремя вы одумались.

— Багена, — только тут дошло до Руаны, какой опасности та избежала. — Ты что, на самом деле могла согласиться? Выйти за Радо-Яра. А потом? В землю? Живой?

— Ну, что ты к ней пристала?! — взбеленилась Урпаха, швырнув в болтливую идиотку мотком ниток.

— Не надо, — вяло улыбнулась своей защитнице могучая тигрица. — Она права. Я чуть не прогнулась. Почти сдалась, когда появились вы. И Руана заставила меня встряхнуться. Принять верное решение.

— Ну, это не она тебя заставила, — философски заметила опытная старуха. — Это сердце Радо-Яра за вас за всех порешало. Силён мужик, — уважительно и очень знакомо прокомментировала она. — Теперь, как только у моей девочки с ним сладится, вы вчетвером переполох и учините. Вчетвером, девоньки — это не в одиночку.

— Ага, — хмыкнула Руана, перекусив нитку. — Это уже банда. Багена, ты на праздник идёшь?

— Конечно, — встрепенулась та. — Я тебя одну туда не пущу.

Они переглянулись, и Руана поняла: знает про отравление. И будет её охранять. Она тепло улыбнулась уже почти подруге. Та мягко опустила веки в подтверждение догадки и тут же вытаращилась на кормилицу:

— Я тоже буду в красном.

— Задираешься, — неодобрительно покачала та головой. — Напрасно. Как бы твой отец чего не учуял.

— Тогда в синем, — нехотя согласилась с ней тигрица и поднялась: — Пойду готовиться. Урпаха… спасибо тебе.

— Иди уже, — махнула та рукой. — И не воюй там раньше времени.

— Я помню, — кивнула ярания. — Вчетвером.

И ушла.

А вечером вернулась — в синем, как и обещала. Декольтированном в духе здешней моды по самое «нехочу» — как только грудь из него не выпрыгивала. Правда юбка не дыбилась боками, как у какой-нибудь императрицы Елизаветы Петровны. Болталась зауженным колоколом, из-под которого виднелись не туфельки, а сапожки.

— Ты что, в штанах? — разглядывала Руана парадный наряд тигрицы.

— Конечно, — невозмутимо поддакнула та. — Мало ли что.

— Представляю себе, как ты будешь драться в таком лифе, — не удержалась она от подначки. — По-моему, тут даже штаны не помогут. А где бантики с бутончиками?

— Спорола, — плюхнулась в кресло Багена, ничуть не заботясь о платье. — Думаешь, ты одна не желаешь выглядеть дурой?

В принципе, её платье можно было назвать скромным. Если бы не баснословно дорогая синяя парча, что пошла на лиф. И верхнюю короткую юбку, из под которой, словно вода из под крана, вытекал нежный воздушный шёлк нижней юбки. Даже где-то как-то ничего — если бы не чрезмерная броскость парчи.

— Невероятное колье, — завистливо вздохнула Руана, любуясь на подлинное произведение искусства с лазоревыми камнями вокруг шеи.

К нему прилагались серьги со странными подвесками, больше напоминавшими короткие тонкие лезвия. Ну, и браслет с парой перстней. Короче, полный гарнитур богатой женщины, отправлявшейся на бал.

— Родовое, — равнодушно пожала плечами Багена. — От бабушки. Ну, ты и учудила.

— Я старалась, — опустила таария в пол глазки, иронично скривив губки.

— Перестаралась! — деланно строго фыркнула кормилица, расправляя на своей красавице узкую юбку, обтянувшую бёдра, и бесстыдно с этим переборщив. — Будто голая. Позорище ты моё!

— Я бы сказала: как рука в перчатке, — возразила Багена. — Урпаха, ты несправедлива. У неё исключительно целомудренный лиф. Впервые вижу, чтобы он начинался у подбородка, закрывая даже шею. Руана, тебе не кажется, что это уж слишком? Или опять спина голая?

— Хуже, — с неподдельной досадой пожаловалась кормилица и приказала: — Повернись, ветрогонка ты непутёвая! Покажи приличной женщине своё естество.

Руана встала вполоборота к зрительнице и картинно развела руки в длинных узких рукавах. После чего медленно отставила ногу. Жаль, что разрез до самого бедра — это всё-таки перебор. Но и до колена он сражал наповал. Хотя обнажённой голенью в мире воинствующих женщин никого не удивить.

— Уж ты! — восхищённо вытаращилась Багена. — Ну, почему ты раньше не сказала? Я тоже такое хочу! Это нечестно, — всерьёз обиделась тигрица.

— Да есть такое! — прямо-таки рассвирепела Урпаха, швырнув в неё какую-то тряпку. — Вертихвостки распутные!

— Только голубое, — невозмутимо подтвердила Руана, зазывно качнув своими сногсшибательными бёдрами. — Как раз к твоему колье.