Попались и Пропали

Сговор? Всё может быть. Викрат предупреждал: вся эта семейка назлов связана наикрепчайшими пламенными чувствами единения и взаимопонимания. Ну, и какого чёрта ей сдалось такое опасное покровительство? Братцы на куски её порежут, а сестрица объявит: не было такого. И кому люди поверят? Своим лживым глазам или её монаршему честному слову? Приплыли.

Только сейчас Руана заметила, что взгляд Радо-Яра приклеился к ней намертво. Так и буровил, так и пронзал. Сделал бы дыру — не будь она так бессовестно невнимательна. Столько стараний псу под хвост — посетовала она, адресовав ему ответный насмешливый взгляд.

Который тут же перехватила императрица, прищурившись на мутную девицу в их семейной манере. По одному этому прищуру можно опознать их родство. И навсегда заречься иметь дело с высокопоставленной семейкой.

— Я забираю её себе, — таким тоном повторила назлия, что император посмурнел ещё больше.

Однако возражать не стал: народ и без того не сводил глаз с происходящего. Тишина в зале стояла гробовая: боялись пропустить хоть словечко.

И тут Руана почуяла шанс заранее избавиться от многих грядущих хлопот. Как проще всего выжить маленькому человечку? Стать интересным двум большим и сильным конкурентам. Сразу обоим. Ни один из них не захочет уступить другому — это возможность хоть как-то лавировать в относительной свободе действий.

— Единственная, прошу меня выслушать, — с невозмутимым достоинством молвила высокородная дева, которую тоже не под забором нашли.

Императрица благосклонно кивнула.

— Единственная, я не могу стать придворной дамой. Мой отец не давал на это ни своего согласия, ни благословения. Более того: как раз сейчас он решает мою судьбу, — демонстративно покосилась она в сторону фальшивого жениха.

Боялась, что Викрат её выдаст невовремя вздёрнутыми бровями. А то и вовсе предательскими возражениями: врёт, не слушайте поганку! Но тот лишь вежливо склонил голову, подтверждая слова отданной на его попечение невинной девы.

— Вот как, — весьма спокойно приняла отказ назлия. — Это меняет дело. Ты пока, — подчеркнула она, — не сможешь стать моей приближённой.

По зале пронесся ветерок шепотков и завистливых вздохов. Ещё бы! Какой-то деревенской выскочке с навозом между пальцами пожаловали место не третьесортной придворной дамы, подающей королеве панталоны. Даже не старшей придворной, делавшей госпоже маникюр.

Приближённая — это наперсница монаршей особы. По сути, подруга на жаловании. Самый близкий человек — не считая родню. А бывает, что и ближе.

— Но я напишу твоему отцу, — весьма благосклонно пригрозила императрица.

— И я ему напишу, — мстительно пообещал супруге император. — Вопрос с её местом при дворе не решён, — пригрозил уже он.

И кому? Собственной жене-назлии. Силён мужик — восхитилась Руана, приложив руку к сердцу. Она просто не верила ушам: не успела вбить пробный клин, как уже трещины во все стороны. Глаза Радо-Яра прямо-таки горели огнём очищения ведьмы от скверны.

Вот, что называется «довыделывалась». Как бы теперь не допрыгаться.

Глава 13 Колючка

Когда невиданную гостью, наконец, отпустили с миром и предупреждением на будущее, началась процедура благословения. Викрат — как большой придворный чин, имел право стоять почти у самого трона. Куда он и отошёл, освободив центральный проход к монаршей чете.

Само собой, господин Таа-Дайбер утащил за собой и Руану, законное место которой вообще «в хвосте поезда». В связи с чем, по рядам придворных опять пронёсся недовольный ветерок претензий и осуждения.

— Может, я лучше… — попыталась, было, Руана внести конструктивное предложение не бесить без нужды народ.

— Стой, где стоишь, — проворчал Викрат нечто до боли знакомое.

А она что? Ей велели — она исполняет. Стоит, скромненько сложив руки на животе. И во все глаза следит за первой парой, плывущей к тронам с видом балетного принца с его белой лебедью.

В принципе, самые обычные ребята. Жених — расфранчённый таар лет двадцати: симпатичный, томный, ухоженный и благовоспитанный мальчик. Довольно сильный маг — оценила Руана своим новым видением подноготной. А будет ещё сильней, когда отточит мастерство.

Невеста совсем девчонка: лет четырнадцать-пятнадцать. Ещё толком не оформившаяся в женщину. Но непередаваемо гордо несущая на себе богатейшее расшитое серебром платье с необъятной юбкой и рукавами буфф. Трудно представить, сколько сие богатство весит — бедняжка аж вспотела его таскать.

Как и толстую маску на лице. Она боялась лишний раз улыбнуться, дабы всё эта красотища не потрескалась. Девочка очень симпатичная — возмущалась Руана, хмурясь и кусая губы — юная, со свежей кожей. Что, слишком много ей одной? Нужно непременно её попортить? Превратить в такое же чучело, как завистливые старые тётки. Чтобы всем, как говорится, поровну.

Викрат пихнул скривившуюся критиканку локтем, и Руана спохватилась: натянула на лицо бездушную резиновую улыбочку. Он прав: нечего портить людям праздник, который для них именно им и является. Независимо от твоего просвещённого, однако, никому не нужного мнения.