Попались и Пропали

— Потому что я встретила за день немало яранов. И ни один не произвёл на меня отталкивающего впечатления. Люди, как люди. Вовсе не тупицы и не развратники.

— Му-у! — презрительно осудил Мордатый столь поверхностное грубое суждение.

— А я тут причём? — обиделась Руана, бросив в него мелким камушком. — Такими их рисует пресловутая народная молва. Среди просвещённых крестьянских масс.

— Фыр-р-р! — насмешливо замотал башкой весьма образованный бык с тонкой душой поэта и замашками ленивого бунтаря.

— Ты прав, — вздохнула таария, так же считавшая себя достаточно образованной до сегодняшнего дня. — Даже Радо-Яр не вызвал дурных чувств. Со всем его высокомерием законченного сноба. Слегка раздражал, и только. Верней, раздражает то, что с ним приходится иметь дело. А не просто обходить стороной.

— Му-у, — сочувственно чавкал Мордатый, отфыркиваясь и хлопая себя хвостом по мускулистым бокам.

— Да уж, приятного, братец, мало, — тут же потянуло жаловаться старому верному другу. — Но я окончательно уверилась: затянуть его в скандальную историю вокруг свой персоны будет здорово. Император ни за что не рискнёт вовлечь в скандал сразу обеих сестёр Таа-Лейгард. Тем более что старшая явно невменяемая стерва.

— Му-у? — бросив жевать, изумлённо вытаращился Мордатый.

— Ещё, какая стерва, — слегка прихвастнула Руана. — Которую, кстати, нужно изображать получше, — тут раскритиковала себя самоуверенная лицедейка. — Досадно, что воспитание всё-таки берёт своё. Да, я весьма остра на язык. И откуда что берётся? Но я страшно стесняюсь выставлять себя развязной оторвой. А ведь в какой-то момент плана придётся, — исторгла она такой тяжкий вздох, что сама себе посочувствовала.

Поняла, что смешна, и хмыкнула. После чего задумалась над планом дальнейших выкрутасов:

— Совсем позабыла: трудней всего заставить поучаствовать в скандале Викрата.

— Му-у?

— Понимаешь, Таа-Дайберы не просто гости цитадели, как мы с тобой. Они тут живут уже в четвёртом поколении. Видал, какой у них дом?

— Фыр-р-р!

— Да, ладно тебе. Видали мы дома и похуже. Дело же не в этом. Они служат императору верой и правдой. Оба на хорошем счету. Да что там! Он дорожит ими, как преданными людьми, готовыми за него умереть. Это видно невооружённым взглядом…

Невооружённым? Чем глаз можно вооружить? Что за белиберда? Нет, она определённо свихнулась. Какая только чушь не лезет в её продырявленную голову. И в такой момент — корила себя за легкомыслие Руана, бредя к воротам, что выходили на луг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мордатый наотрез отказался возвращаться в тесное стойло, где скука и пылища от сена с опилками. Пришлось возвращаться одной: солнце вот-вот скроется окончательно. А бродить в одиночку по незнакомым местам как-то боязно.

Пройдя ворота и попав на бескрайний шумный двор бычьих загонов, Руана заметила у каменного коровника трёх яранов. Фигура одного показалась знакомой. Эти широченные развёрнутые плечи, этот опущенный массивный подбородок. Эта рука, то и дело сжимавшаяся в кулак, будто он что-то в ней разминал.

Радо-Яр из рода Яр-Туранов слушал одного из сородичей, исподлобья зыркая по сторонам. Будто он вовсе не в безопасной цитадели, а в стане врага. Интересно, кто же так его пугает, что назл готов каждую минуту принять бой?

Страшно захотелось узнать, о чём эти трое говорят — аж зачесалось. Руана оглядела массивную коробку коровника, у которой отирались яраны. Если сделать небольшой крюк, можно подойти к ней с другой стороны. Хорошо бы забраться на крышу и устроиться на перекрытии. Над головами беседующих: оттуда наверняка всё слышно.

Хорошо бы — значит, непременно нужно. Она обошла пару загонов, куда пастухи загоняли коров с телятами. За этой толкотнёй, суетой и пылищей никто не обратит внимания на придворную в идиотском розовом платье с красной вышивкой — иронизировала Руана, шагая с независимым видом. Такие тут бродят толпами — особенно среди коров.

Впрочем, на неё действительно мало обращали внимания — просто чудо какое-то. И до коровника она добралась без помех. С этой стороны у стены была навалена груда не заскирдованного сена. Оставалось пробраться между ней и стеной, сложенной из грубо отёсанных камней. Которые выпирали тут и там, наводя на мысль о лестнице.

Всего-то и оставалось, что превратить в пыль несколько, чтобы и впрямь получилась приставная лестница. Задача простецкая — отработанная на пустяшных затеях. Руана сосредоточилась, поймала тоненький поток ДАРА, сквозанувший мимо носа. Направила его на первый камень чуть выше колена. ДАР послушно источил его в считаные мгновения — только облачно пыли разлетелось. Дело пошло.

Карабкаться по выдолбленным на стене дырам в платье с широкой юбкой и такими же рукавами трудновато: можно запутаться и рухнуть вниз. Руана мигом закатала рукава, поддёрнула юбку, зацепив подол за пояс, и начала осторожно взбираться на крышу.