Попались и Пропали

— Подождите! — опомнился один из тааров, косясь отчего-то на Руану. — Это просто недоразумение! Был использован ДАР и…

— Заткнись, — холодно бросила Багена, не сводя взгляда с голого пакостника.

Первый шок которого благополучно схлынул. Первые треньки осознания ситуации постепенно разгоняли в его башке набат. Предупреждение о том, что он влип. И гневно выпученные прежде глаза растерянно забегали в поисках, ну, хоть какой-то поддержки.

— Ты можешь уйти, чтобы одеться, — всё так же холодно диктовала ему тигрица свою волю. — Снарядиться, как пожелаешь. Я подожду здесь. Если через час не явишься сюда для схватки, я объявляю охоту.

Ещё одна миленькая традиция северян — припомнилось Руане. Причём, утверждённая государством на законодательном уровне — даже таары её придерживались. Если тебя оскорбили, что спровоцировало вызов на дуэль, ты обязан явиться туда, куда укажет потерпевший. В назначенный час.

Не явишься, потерпевший имеет право преследовать тебя где и как угодно. А, настигнув, убить. Без всяких там секундантов, барьеров и прочей благородной атрибутики. Ибо не хрен. Хочешь спокойной жизни, не нарывайся.

А этот господинчик нарвался. И теперь в муках осваивался с чудовищной мыслью: попал.

— Может, не стоит? — прижавшись к подруге плечом, шепнула Руана.

В ней взыграла пресловутая неуверенность отцивилизованного по всем параметрам индивида. Перед лицом чего-то первобытно простого и ужасающе конкретного. Это вам не преступление и юридически растянутое на года наказание. Преступление и моментальное воздаяние — как-то так. Никаких судов с адвокатами — нечего время терять на пустяки.

— Не лезь, — бесстрастно отрезала тигрица.

— Накажут, — напомнила таария о предупреждении старого тигра не лезть на рожон.

— За что? Приказа оставить оскорбление без ответа не было.

К ним подошёл молодой таар с приятным лицом и вроде не глупыми глазами. Остальные жались друг к другу еле слышно бухтящей кучкой овец. А этот явно не из трусливых — с надеждой урегулировать развернувшееся безобразие улыбнулась ему Руана. За своего убийцу она вовсе не переживала: туда мерзавцу и дорога. А вот за подругу страшилась: вдруг всё-таки накажут?

— Багена, — спокойно и даже как-то по-дружески начал переговоры парламентёр.

— Альсор, мне жаль, — так же спокойно и достаточно приветливо отозвалась тигрица. — Но я не отступлю.

— Это не будет честной схваткой, — покачал он головой. — Ты же его убьёшь.

— И сделаю это с удовольствием.

В глазах таара промелькнуло понимание:

— Он что-то натворил?

— Пытался, — ушла от ответа Багена. — Но мы предотвратили.

Таар покосился на Руану и усмехнулся:

— Понятно.

После чего взял яранию за локоть и безо всяких политесов оттащил подальше от зрителей. Которые заметно расстроились. Эти гниды с интересом ожидали душераздирающей развязки, а от них шифруются. Цирк им тут — возмутилась Руана, последовав за переговорщиками.

Что Альсора вполне устраивало. Потому что первый вопрос он адресовал именно таарии:

— Этот кретин пытался тебя убить?

— Ну… — от неожиданности затупила Руана, выпучившись на подругу.

— Да, — сухо бросила та.

— Так и думал, — удовлетворённо кивнул таар и объявил: — Думаю, Таа-Жайгер не сам до этого додумался. Его подстрекали.

— А мне что за дело? — упёрлась тигрица, не желая отступать от задуманного.

И тут у Руаны закончилось терпение. Она смело оттёрла плечом могучую яранию от рассудительного мужика. И своего соратника в деле урегулирования никому не нужного скандала.

— Альсор, я удержу её от расправы.

— Ты не… — тотчас набычилась тигрица.

— Посмею, — отмахнулась Руана, чувствуя себя на коне. — А ты мне уступишь. На этот раз. И не спорь. Буг-Яр прав: я та ещё заноза.

Она очень рассчитывала на здравомыслие ярании. И не прогадала: та не стала лезть в бутылку. Напряглась и задумалась.

— Что требуется от меня? — терпеливо уточнил таар.

— Кстати, почему Таа-Жайгер не спасается бегством? — машинально бросив взгляд на кучку сородичей, поинтересовалась Руана.

— А смысл? — удивился Альсор тупому вопросу.

— Надеется, что ты поможешь? — догадалась она и выдвинула свои условия: — Ты притащишь его сюда, ко мне. И заставишь со мной поговорить. Тогда мы обе, — многозначительно зыркнула на подругу, — посчитаем себя удовлетворёнными.

— Согласна, — заинтересовалась её затеей тигрица.

Минуты не прошло, как переговорщик подтащил к ним упиравшегося дебила. Тот всё ещё прикрывал пах ладонями, а без рук не слишком-то повоюешь. Альсор удалился, а Багена для начала произвела на папашу малютки Бли психологическое давление. Так даванула, что бедолага побледнел не только в лице.

— У меня один вопрос, — объявила Руана и честно предупредила: — Ценой которому твоя жизнь.

Так всеобъемлюще её ненавидели впервые. Пламенно, с полной отдачей душевных сил.

— А для начала, — продолжила она с иезуитской лаской в голосе, — открою тебе один секрет. Свой. У меня есть любовник. И это не таар. Он, видишь ли, назл.

Теперь он побелел. Весь. Губы затряслись. Плечи, которые гордый аристократ упорно держал развёрнутыми, повисли крыльями дохлой моли.