Попадос и два ствола 3 (СИ)

Какие уж тут «прощупывания намерений» и поиски потенциальных напарников? В общем, только и остается, что изредка косится по сторонам.

Судя по лицам окружающих пленников, кто-то уже тупо смирился со своим незавидным положением и дальнейшей, еще неведомой участью, хотя есть и такие, которые сверкают глазами так, что о взгляд порезаться можно.

Вот только не совсем понятно — они сейчас весь мир ненавидят или их злоба конкретно против корейцев обращена?

Впрочем — это без разницы.

Интересно где их столько наловили? Здесь почти три десятка, да во вражеском лагере не меньше осталось.

Все с захваченного "Гуляй-поля", что ли?

Однако, все же перекинувшись несколькими фразами с пыхтящими неподалеку товарищами по несчастью, узнаю, что в караване присутствуют, как бывшие гуляйпольцы, так и жители «доусона» и «форта-полкан», схваченные вне пределов своих поселков. Имеются и такие же, как и я сам — «лица без официального гражданства» из малых общин и «с хуторов», подобных нашему.

Тяжко. Пить хочется просто до сумасшествия. Хоть бы ручеек какой-никакой попался уже.

Впереди возникает какая-то суета. Что там происходит, из-за спин впереди плетущихся не видно.

Летёха что-то визжит. Слышны частые глухие удары. Конвоиры жестами показывают: «Не останавливаться. Вперед»!

Суки!

Проходим мимо начальника конвоя. Кореец энергично лупит своей палкой, валяющееся на траве тело кого-то из «верблюдов».

Тело не реагирует. Похоже, этот малый от перенапряжения сознания лишился да и завалился вместе с ношей.

В бессильной злобе скриплю зубами. Извините, ребята, но это совсем не моя вечеринка. Я, конечно, постараюсь уйти не прощаясь, «по-английски». Но если иного выхода не будет — ох и устрою вам напоследок танцы с бубнами и панихидой…

На ночевку останавливаемся у не очень глубокого оврага. Мы, пленные, устраиваемся на его дне, а корейцы наверху. На противоположных краях маячат головы двух бродящих туда-сюда, часовых.

Руки-ноги они нам, к счастью, связывать не стали, видимо разумно решив, что после сегодняшних, почти олимпийских физических нагрузок — перекрывать путь циркуляции крови, будет уже явный перебор. В таком случае, завтра утром толку от нас, как от «верблюдов» — ждать не стоит от слова «совсем». И так почти до полусмерти загнали.

Получаем пайку. Да уж — в собачьем приюте и то, обильнее и сытнее кормят. Так ведь, там псы в вольере прохлаждаются, а я сегодня, как конь по степи копытил.

Как и я, заглотив свою дозу еды голодным крокодилом, рядом, как ни в чем не бывало, мостится на ночь предатель шериф. Его подельник-перебежчик обустраивается неподалеку.

— Не опасаешься, что я тебя сонного порешу, а, падаль?

Киржач на несколько секунд поднимает свои маленькие глазки на уровень моего лица и молча пожимает здоровенными плечами.

— Ну что, ты именно этого хотел, придурок, да? Или не ожидал, что на одной позиции со мной окажешься?

Я понимаю, что последнее дело — метать бисер перед этой свиньей, но все-таки не удерживаюсь. Что не удивительно, в общем-то. Еще пара дней подобных сегодняшнему и от усталости нервы окончательно в разнос пойдут.

— Да, помутнение какое-то нашло, Кот, — как ни странно, бывший законник все-таки открывает свой рот. Он совершенно спокоен и невозмутим.

— Скажи еще «бес попутал», — почти дословно повторяю ему слова, ранее сказанные в степи, после покушения, — Идиот ты, конечно, просто эталонный, Киржач. Хоть в учебнике по психиатрии портрет размещай. На обложке.

— Ну, наверное — идиот, — покладисто соглашается он и после паузы добавляет, — Кот, ты это… прости меня, если получится. Говорю же — нельзя мне бухать. Совсем.

— Да, пошел ты, дебил. Может, мне еще и пожалеть тебя? Лучше закройся, а то, точно не удержусь и придушу на рассвете.

— Всё-всё, молчу, — снова соглашается он и добавляет, — Только одно еще скажу и заткнусь: если ты бежать решишь — можешь рассчитывать на нас. Мы поможем чем нужно и сами тоже свалим.

Смотрю на этого просто сказочного долбо…клюва, вконец охреневшими глазами и удерживаюсь от комментариев.

Нет уж — таких напарничков мне даром не нужно.

Хотя не стоит пороть горячку — может и воспользуюсь предложением. Кто знает, глядишь, кто-нибудь из этих персонажей и полезен будет. Для меня они не люди, а ресурс, который можно использовать как захочется, причем без малейших угрызений совести. Например — любым из этой пары можно от «своей» пули прикрыться.

С усилием состряпав относительно нейтральное лицо, бурчу:

— Я подумаю об этом. Может и придумаю чего. Ты только сам ничего не сочиняй.

Бывший законник послушно кивает.

Так-то оно вернее будет.

А то у этого недалекого гамадрила настоящий талант — за десять минут может самую простую задачу превратить в совершенно безысходную ситуацию.

Устраиваясь на сырой земле, которая после сегодняшних нагрузок вполне способна заменить уютную кровать, перед тем как вырубиться, размышляю на тему: а нужен ли мне кто-то еще?

Решаю, что — нет.

Даже если было бы достаточно времени и возможностей, спокойно поговорить с каждым из товарищей по несчастью — я однозначно не стал бы этим заморачиваться.

Почему?