Попаданка в стране драконов (СИ)

Дракон удостоился пинка, который, впрочем, ему был, что мертвому припарка. Все трое ринулись под защиту деревьев. Вскоре вверху послышался шум крыльев и крики людей.

— Горыныч, замри. Тихо! — зашипел Эрвин.

Зверь недовольно засопел и заерзал. Он только-только почувствовал свободу, в буквальном смысле расправил крылья и, судя по его разочарованной морде, всерьез рассчитывал на аплодисменты.

— Место. Лежать. Не шевелись!

Горыныч хоть и зыркнул на парня недовольно, но тут же свалился в траву и затих. Соня вытерла взмокшее лицо рукавом ветровки и посмотрела на Эрвина.

— А почему «не шевелись»?

— Не хочу, чтобы нас учуяли драконы.

— А там, — Соня показала вверх, — драконы?

— Там верхотуры на ездовых драконах, — нехотя ответил Эрвин. — Этот тоже должен был стать ездовым. Но в кладке яйцо забраковали. Его надо было уничтожить, а я стащил яйцо и выходил дракона.

— А почему забраковали? — для Сони прямо-таки открывался новый мир.

— Потому что оно было самым маленьким. А из таких яиц получаются мелкие драконы с небольшими крыльями. Они не подходят для службы. Поэтому мы сегодня так паршиво летели.

Грубоватые слова парня резанули слух девушке. Неприятные ощущения она отнесла на счет своей боязни высоты.

— А мне кажется, Горыныч молодец, — Соня встала на защиту дракона.

— Да? Только ты чуть не померла, — в голосе Эрвина послышалась насмешка.

Соня покраснела. Вот только не надо так пристально смотреть на нее.

— С чего ты взял? Со мной всё нормально, — пролепетала она, переживая о том, как глупо выглядит ее красное лицо.

— Тсс… Верхотуры над нами.

Соня глянула вверх. Над деревьями опять мелькали неясные тени. Из-за густой листвы их почти не различить.

— Видишь, как плавно парят? — прошептал Эрвин. — Настоящие ездовые драконы. И высоту набирают очень быстро.

— А кто такие верхотуры? — спросила Соня, всматриваясь вверх. Этот вопрос вертелся на языке с тех самых пор, как она услышала новое слово.

Эрвин снова посмотрел своим фирменным цепким взглядом, он не торопился с ответом. Не разыгрывает ли его девчонка?

— Избранные гвардейцы Главного Верховода. Самая элита. А над нами, кажется, верхотуры Ильзы. Они принадлежат Совету Меры.

— А зачем они за нами гоняются?

— Просто так, — буркнул Эрвин, — для проверки, — парень определенно не хотел углубляться в эту тему.

Соня задумалась. Реальность, которую она видела, обоняла, осязала, слышала, была подлинная, с какой стороны ни посмотри. Но это всё равно не укладывалось в голове.

— А, это место как называется? — Соня предприняла еще одну попытку что-либо разъяснить.

— Ты здорова? — Эрвин приложил руку ко лбу Сони.

Она негодующе мотнула головой:

— Я не шучу.

— Это Верховия, юная странница. Страна Верховия.

— Верховия, — медленно повторила Соня, — первый раз слышу. Не знаю такой.

— А город называется Энобус.

Эрвин пристально глядел на девушку, наблюдая за ее реакцией. Соня уже начала привыкать к его бесцеремонным взглядам.

Не на ту напал

— Всё это, конечно, интересно, но как мне попасть домой в Поваринск?

— Поваринск? Ну и названьице, — хохотнул Эрвин.

— Как мне вернуться? — Соне с трудом сдерживала рычащие нотки в голосе.

— Как пришла, так и вернешься, — отрезал Эрвин.

— Из твоей квартиры?

Эрвин безразлично пожал плечами.

— Может, из моей, а может, и нет. У тебя ключи, тебе виднее.

Зачем он издевается над ней? Соне хотелось одновременно плакать, ругаться и по девчачьи топать ногами. Накричать на этого надменного Эрвина, заставить его извиниться. В то же время страшно поссориться с ним. Он единственное связующее звено с ее миром. Соня отвернулась. Хотя это было излишне: быстро наступившие сумерки скрывали лица собеседников, и ее отчаяние осталось незамеченным.

— Пора спать, — буркнул Эрвин, — завтра надо пораньше улететь отсюда, вдруг нас будут искать.

С трудом сдерживая слезы, Соня постаралась достучаться до этого парня.

— Послушай, мне домой надо. У меня мама, бабушка, друзья. Они будут волноваться.

Эрвин внимательно посмотрел на Соню, как будто хотел о чём-то спросить, но потом передумал.

— Я тебя не держу. Возвращайся хоть сию секунду.

Слышать такое невыносимо обидно. Соня заморгала часто-часто, из глаз брызнули слезы. Она расплакалась навзрыд, как маленькая девчонка.

— Хватит реветь. Я тут ни при чём. Я сам ничего не понимаю, — голос Эрвина смягчился. — Мы вернемся в мою берлогу, как только сможем.

— А когда? Когда мы сможем? — Соня продолжала всхлипывать.

— Надо подождать. Немного. Ложись поближе к Горынычу, рядом с ним теплее. Ночью станет холодно.

Соня, продолжая тихонько шмыгать носом, придвинулась к теплому шершавому боку. Как она может сейчас уснуть? В темном лесу, рядом с драконом, в компании со странным парнем. Это невозможно! От шкуры Горыныча исходил терпкий животный запах, дракон мерно сопел. Соне вспомнился Барсик, по ночам уютно мостившийся у нее в ногах, и его песенка-мурчалка. Девушка осторожно провела рукой по блестящей чешуйчатой шкуре. Она была жесткая, шероховатая, бугристая, не то что у Барсика — мягкая и шелковистая.