Попаданка со стажем

Моя реплика тонет в тишине. Дядя недовольно поджимает губы, и я замолкаю. В конце концов, я бы расстроилась, если бы он ответил. Нет ни малейшего желания тратить на дядю слова. Неделю назад он согласился оплатить своё благополучие моей смертью. Как можно относиться хорошо к человеку, позволившему племяннице пойти на верную смерть? Тц, я чувствую, что семейное древо остро нуждается в обрезании негодных ветвей.

Представив, как секаторами отсекаю дядюшки «корень», я не могу сдержать улыбку. Я опускаю голову и всю дорогу смотрю на собственные пальцы. Экипаж покачивается, кобылка цокает по мостовой. Что происходит на улице, увидеть нельзя – шторы опущены.

Наконец, экипаж останавливается. Дядя выходит первым. Перед домом он не утруждает себя заботой обо мне, руку не подаёт. Я должна либо ждать служанку, либо выйти самостоятельно. Я выбираю второй вариант, спускаюсь и следую за дядей в холл.

Тётушка здесь.

Ох, зачем же смотреть на меня с таким недоумением?

– Фират, кто это?

– Тётушка, вы больше не хотите признавать меня? – я позволяю глазам увлажниться. – Ах, дядюшка, мне не стоило возвращаться, мне стоило остаться в храме. Я не должна позорить семью. Я вернусь.

Я действительно порываюсь уйти. Почему нет? Меня остановят и будут упрашивать, ведь иначе злые языки скажут, что бедняжку Нишаль выгнали из дома.

– Нишаль, ты всё не так поняла, – дядя бросается ко мне и собственным телом перекрывает выход. – Ты побледнела и осунулась, только поэтому твоя тётя не узнала тебя. Она помнит тебя жизнерадостной и красивой, а сейчас ты сама на себя не похожа. Иди в комнату, а я пришлю целителя. Хорошо?

– Тётя, вы не сердитесь на меня?

Слов дяди недостаточно. Если тётя сама признает, что не сердится и не винит меня, то позже я не позволю ей попрекать меня сорванной свадьбой.

– Нишаль, твой дядя говорит правильно, тебя не узнать.

Она собирается увильнуть? Разумно, но…

– Вы сердитесь, тётушка, – вздыхаю я.

Ей остаётся лишь одно:

– Нишаль, я ни в чём тебя не виню, и не сержусь. Знак судьбы даётся нам свыше, и мы можем лишь принять его. Я счастлива, что ты вернулась домой. Иди скорее в свою комнату, ты должна хорошо отдохнуть. И переоденься.

– Да, – повинуюсь я.

Тётушке, наверное, не терпится расспросить дядю, каким чудом я оказалась жива и даже здорова. Пусть расскажет, ничего не имею против. Пока они будут говорить, я начну наводить свои порядки. Только позавтракаю сперва.

Я иду по коридору довольно быстро, поворачиваю за угол. А вот и дорогая сестрёнка…

– Нишаль?!

Тиана смотрит на меня как на привидение. Ах да, меня же мысленно похоронили. Я улыбаюсь:

– Сестрёнка?

Честно? В том, что она увела у Нишаль жениха я её не виню. Если девочка готова быть второй, то это её личные проблемы. Скорее, нужно сказать спасибо за то, что она обнажила истинную сущность Калана. Но вот то, что она навредила Нишаль, я принять не могу.

Тиана справляется с эмоциями быстрее, чем я ожидала, бросается ко мне на шею, крепко обнимает и выплёскивает целый фонтан восторга. Я отстраняюсь:

– Сестрёнка, мне так стыдно. Из-за меня и твоя репутация пострадала, репутация всей семьи.

– Нишаль, не говори глупостей! Мы все любим тебя, желаем тебя только добра и, конечно, не станем ни в чём винить. Знак судьбы это знак судьбы. Нишаль, ты провела семь дней и ночей беспрерывно молясь?

– Да, Тиа. Старший брат сказал, что, должно быть, Небеса благословили меня.

Сестрёнка берёт меня под руку, и мы вместе идём в сторону моих комнат, она осторожно с показной доброжелательностью и сочувствием расспрашивает, что случилось на свадьбе и как я осталась жива. Я «лью» ей в уши выгодную мне версию. Сестрёнка кивает. Я же внимательно присматриваюсь к коридорам, к попадающимся по пути служанкам.

У меня в доме интересное положение. С одной стороны, как младшая, я должна подчиняться воле дяди и тёти. С другой стороны, я дочь старшей ветви рода, а они – ветвь младшая, так что я могла бы перехватить управление домашним хозяйством. Только зачем? Достаточно перекрыть финансовый кран, и посмотреть, как они запляшут.

Тиа исполняет роль служанки и лично открывает для меня дверь. Я вхожу в свою гостиную и едва не налетаю на сундук. Гостиная похожа на склад, всюду ящики, коробки. Похоже, моё приданое как собрали перед отправкой в дом мужа, так оно и ждёт, никто его обратно не раскладывал.

– Нишаль, – Тиа помогает мне сесть с кресло, – не расстраивайся. Раз Небеса тебя благословили, значит, они не отказались от тебя.

– Что ты имеешь в виду?

Тиа успокаивающе берёт меня за руку:

– Ты молилась за Калана, и Небеса приняли твою молитву. Уверена, цензор просто не сможет остаться равнодушным. Хотя твоя помолвка была разорвана, обещание можно вернуть.

Вернуть?! Ха, мне нравится, как она подбирает слова.

Но вообще в чём-то Тиа права. Благословение Небес отчасти перевешивает позор, а значит совсем исключать замужество нельзя. За Калана я, конечно, не пойду…

– Тиа, ты ошибаешься. Помолвка была разорвана, и только отец может решить, как поступить дальше.

– Нишаль? – она слегка теряется.

И я дожимаю: