«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Через три дня, после памятного разговора с Мартыновым, мы с Зильберманом были снова направлены в Тулу. Если честно, то я очень этому удивился. На сегодняшний день, 30 октября, немцы здорово продвинулись в её направлении. Бои шли в каких-то пятидесяти километрах от окраин города. Получается либо я дурак, либо руководству стало параллельно, до моей дальнейшей судьбы или я опять чего-то не понимаю. Ну и хрен с ними, да здравствует – с нами. В этот раз, добирались до Тулы немного дольше. Очень уж интенсивным было движение по дороге, да и немецкие летуны "пошаливали". Пару раз пришлось в снег нырять, от этих "баловников". Правда наши "соколы" им быстро объясняли, что "…здесь вам не тут…" и фрицы быстро смывались. Один не успел, и упал недалеко от дороги. Рвануло так, что ой-ой-ой! Хорошо, что мы далеко были, а то мало бы не показалось. Добравшись до места назначения, опять столкнулись с местными "церберами". Проверка была ещё жёстче, чем в прошлый раз. Столько нервов вымотали, садисты. Уже зайдя в цех при КБ, я всё ещё пыхтел, как закипающий чайник. А Зильберману хоть бы хны! Идёт, лыбится, да меня подкалывает, вражина. Встретил нас молодой парень, представившийся Ильёй Носовым. Посмотрев наши удостоверения, он превратился в хлебосольного хозяина, хвастающегося перед гостями.

— Посмотрите, какие игрушки мы делаем! Правда это опытные образцы, но, надеемся, скоро они станут массовыми.

На верстаках, стеллажах и столах лежало оружие, много. Мама моя родная! Опять я не захочу отсюда уходить…

Тульская командировка продлилась почти две недели. За это время я узнал об оружии столько, сколько не знал за всю предыдущую жизнь. Чертовски интересно общаться с людьми, которые фанатично увлечены своим делом. Иногда аж завидно становилось, когда глядел слушал и смотрел их споры по поводу какой-нибудь пружинки. Хорошо им, а тут сидишь две недели и не понимаешь, зачем ты здесь? 13 ноября, вечером, позвонил Мартынов и приказал, к восьми ноль-ноль четырнадцатого, мы должны быть в его кабинете. Наконец-то! Получается, меня не стали сажать в камеру, а отправили в место, где я под постоянным присмотром и могу, теоретически, принести пользу, а теперь, получается, определились, что со мной дальше делать. Надеюсь, не расстреляют.

В Москву приехали уже под утро, поэтому поехали сразу в наркомат. Попросив дежурного разбудить нас звонком в половине восьмого, завалились спать прямо в кабинете. Женька, по присущей его нации сноровке, "прихватизировал" стулья, сотворив из них вполне приличное ложе. А я, недолго думая, составил вместе два стола и улёгся на них. Несмотря на все неудобства, заснули мы почти мгновенно. Услышав сквозь сон близкий телефонный звонок, я протянул руку и – грохнулся на пол. Пока я объяснял всему миру своё отношение к столам, полý, телефонам, не дающим спать – Женька, давясь хохотом, благодарил дежурного. Уже полвосьмого? Ну ни фига себе, время летит…

Ровно в восемь ноль-ноль, мы вошли в кабинет Мартынова. Глянув на часы, тот одобрительно хмыкнул и заявил, подтверждая мои мысли:

Первое – через два часа, на моём столе должны лежать два отчёта о командировке в Тулу, второе – с завтрашнего дня отправляетесь в другую командировку, длительную. Вы откомандировываетесь в распоряжение армейского комиссара 1-го ранга Льва Захаровича Мехлиса, который направляется с инспекцией на Южный и Юго-Западные фронта. Дальнейшие инструкции получите после сдачи отчётов, на которые у вас остался один час и пятьдесят минут времени.

Через минуту, я и Женька, ошалело смотрели друг на друга в нашем кабинете. Ну ни х… себе! Спохватившись, я посмотрел на часы и лихорадочно принялся писать. Шутки кончились.

Интерлюдия, Москва, Кремль, кабинет И. В. Сталина, 11.11.1941 г.

— Значит, Лаврентий, ты уверен, что так будет лучше? Ты же знаешь Мехлиса. Он может залезть к чёрту на рога, если посчитает, что это необходимо? А Стасова он наверняка потащит с собой. Ты понимаешь существующий риск? — задумчиво спросил Сталин глядя в окно.