«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Ещё через час я сидел в комнате, отведённой под жильё нашей группе и возился с полученными автоматом и "мелочами". Автомат оказался новеньким ППСом. Уже не раз видел их у бойцов, но самому попользоваться пока не доводилось. На мой взгляд машинка интересная. Простая в изготовлении, надёжная штукенция для качественной и быстрой отправки врагов в землю. Но гораздо больше меня заинтересовали полученные "мелочи". Главной "мелочью" оказалась самая настоящая разгрузка. Как мне объяснил Купцов, они только-только стали поступать в войска. С помощью капитана разобравшись с ремешками, я стал себя рассматривать. Сама разгрузка была сделана из толстого брезента, с кожаными вставками, подсумки располагались на поясе -- по бокам и сзади. На нагрудных ремнях были закреплены карманы для гранат и чехол для ножа. В принципе, довольно удобная штука.

— А почему на груди не сделали под рожки подсумки?

Купцов ухмыльнулся, ещё раз довольным взглядом окинул меня и ответил.

— Представь, насколько ты будешь возвышаться над землёй, имея на груди запасные рожки?

А ведь действительно. При таком варианте становишься более заметным, а значит больше шансов помереть.

— Налюбовался? — капитан чуть не ржал, глядя как я кручусь-верчусь, пытаясь себя рассмотреть. — Скидывай всё добро с себя и пошли знакомиться с остальными. Через час выезжаем.

Блин. Покайфовать не дал! Ещё помню, как трахался с немецкими подсумками, пытаясь поудобнее всё закрепить. А тут? Пять минут и всё! Удобно, всё под рукой, да и вес не так сильно чувствуется.

Как оказалось, группа Купцова состояла из пяти человек, включая и меня. Зайдя в кабинет, выполняющий функции штабного, я попал под прицел трёх пар глаз.

— Знакомьтесь, товарищи, — Купцов опять ухмыльнулся. — Выгнал Туртугешев человека, пришлось подобрать.

— Ай, Сидор Артемич, как хорошо, — пробасил здоровенный, чернявый военюрист. — Нам люди нужны.

И, улыбаясь, протянул громадную ручищу:

— Военюрист Кучербаев Разяп Саитгалеевич. Можно просто Разяп.

Я, немного ошалев протянул ему руку. На удивление, рукопожатие этой глыбы было очень аккуратным. Ещё бы! Такой забудется, а ты в гипсе ходи. Вторым представился молодой парень с лейтенантскими кубарями.

— Стюсин Вадим Петрович. Лейтенант милиции.

— Ты не смотри Стасов, что Вадик самый молодой у нас, — добавил Купцов, оказавшийся "почти мешком". — Опер он классный! Я его с бо-о-ольшим трудом выцарапал.

Сидевший в углу кабинета сержант, всё это время ухмылялся, наблюдая за процессом знакомства. Капитан повернулся к нему, внимательно осмотрел с ног до головы и грустно продолжил.

— А вот это, так называемый водятел. Молчи, Грищенко, молчи, — он вскинул руку, не давая сказать возмущённо открывшему рот сержанту. — Кто ты, если не водятел? Кто ухитрился машину вскипятить? Кто, красуясь перед хуторскими красавицами чуть порося и владельца хутора не раскатал? Ты? Значит водятел! Так вот… Это наш водятел, а по совместительству кормилец, поилец, мастер на все руки – сержант Грищенко Тарас Максимович. Можешь говорить.

— Товарищ капитан! Я же не виноват, что трубка лопнула и вода убежала! А хуторянин сам виноват! Гонялся за свином не глядючи а я…

Я ошалело глядел на всё это, еле сдерживаясь, чтобы не заржать, а разошедшийся сержант не переставая оправдывался за различные прегрешения. Остановился он только тогда, когда ржать начала вся группа, включая самого капитана. Отсмеявшись, Купцов повернулся ко мне и подытожил.

— Вот такая группа у нас, Андрей. При необходимости берём бойцов, но в основном все здесь. А сейчас рассаживайтесь и слушайте задачу. Выезжаем в Тельманово. Нужно проверить кое-какую информацию по тому району. Говорят, что прошедшей зимой, в том районе очень сильно отметились союзнички фрицев – румыны. Наша задача, как всегда проста и понятна. Проверить поступившую информацию, в случае её подтверждения собрать доказательную базу. При необходимости – вызываем помощь.

Услышав знакомое название, я застыл, вспомнив, как мы выбирались из Волновахи и что случилось в дальнейшем. Снова от воспоминаний об Олесе заболело сердце.

— Стасов. Что с тобой?

Вздрогнув, я огляделся. Все ребята с беспокойством смотрели на меня.

— Ничего. Просто вспомнилось, как прошлой зимой выходили из окружения, как раз в тех местах. И с румынами сталкивались там же.

— О как, — Купцов озадаченно почесал лоб и пригласил меня к карте. — Что можешь сказать?

— Мы шли вот этим маршрутом. А примерно здесь, немцы или румыны уничтожили эвакуирующийся госпиталь. Раненых и медперсонал. Всех.

— Так ты ещё и свидетель?! — Разяп серьёзно взглянул на меня. — Вспоминай всё, что только можно. Особенно людей, которые были с тобой. Готовься, буду тебя допрашивать по тем событиям.

— Да мы тогда писали про это. Отчёты составляли. С нами сам Мехлис тогда был, — не удержался я.

— Отчёты это хорошо. Даже очень! Но вы же не составляли протокол осмотра места преступления? — прищурился Разяп. — Да и не могли вы толком ничего описать. Этим профессионалы заниматься должны. Вот и займёмся!

Интерлюдия, 05.08.1942 г., Москва, Кремль, кабинет И. В. Сталина.