Попаданец Сашка

Потом снова встал и взял уже другой мешок. И снова прилюдно копался в нем, показывая незамысловатый скарб. Хитрец не зря получил такое прозвище. Другой на его месте набил бы в мешки вещи подороже и лежал бы с пробитым горлом где-нибудь у подножия горы. А так все обитатели пещеры видели, что брать у него особенно нечего. Разве что лошадь да меч.

Хитрец, перестав копаться в мешке, достал из него кусок сырого хлеба, почти расползавшегося в его руках, и кусок вяленого мяса.

– Не желаете, люди добрые, присоединиться? Только с хлебом у меня незадача вышла – отсырел. А мясо? Что с ним сделается? Разве что стухнет, но вроде еще ничего. – Хитрец понюхал кусок и вопросительно посмотрел на людей.

– И куда ты путь держишь?

– А туда, где меня еще не было. Хочу где-нибудь остановиться. Найти добрых людей, глядишь, и сам им сгожусь.

– У нас хочешь остаться?

– Можно и у вас, если не прогоните.

– Мы старатели, и у нас закон для всех. Первые три года работать на одного из нас. Будем платить. Плата будет с того, что соберешь. Через три года можешь сам работать на себя.

– Что собираете-то?

– Травку, милый, травку.

Э, да они собирают траву забвений! Ее еще называют странным словом… хачху! Редкая травка. Даже он, главный в воровском мире Гендована, не держал ее в руках, только слышал. На этой травке можно озолотиться, если знать, где она растет. Эти, выходит, знали. И денежки у них водятся, раз такую дорогую травку собирают. Это не оборванцы, готовые перерезать горло из-за позеленелой медянки. И его убивать им незачем. Наоборот, он им еще сгодится. Лишний меч в таких делах, что у них, не помешает. И словно прочитав его мысли, старший ватаги старателей спросил:

– Мечом хорошо владеешь?

– Не воин. Но махать могу. Вроде как получалось, но с воином один на один не сладить.

– И то хорошо.

За несколько дней, пока шли дожди, Хитрец перезнакомился со всеми членами ватаги, узнал, где и как добывают хачху. Оказывается, это листья кустарника, выше роста человека. В начале лета на кустарниках уже появляются красные ягоды с семенами. Вот эти семена и высаживают в тенистом месте не позднее конца июля. Если позже, то в сезон дождей семена или только-только появившиеся ростки вымоют потоки воды. Когда побеги хачху вырастут по человеческое колено, то их пересаживают в мягкую почву под яркое солнце. Обычно бывает три сезона сбора листьев. Самый обильный – по окончании сезона дождей, а дожди должны уже скоро закончиться. Еще собирают листья в середине зимы и в конце весны. Зима в этих местах теплая, даже на склонах гор снега не бывает. Постоянно дуют с моря теплые южные ветра, одним словом, раздолье для растений.

Там, в долине, куда уходила правая развилка дороги, живут крестьяне, постоянно бегущие в поисках лучшей доли с севера и востока. Селятся на плодородных землях, успевают собрать пару урожаев, кому-то удается и больше. Но места здесь опасные. И хотя кровожадных орков, как на севере, нет и эльфы не покидают Дикий Лес, зато водится много разбойного люда. Есть охотники за рабами, есть просто дикие лесные жители.

– Как дикие орки?

– Нет, просто дикие. Живут в южных лесах, где нет эльфов, ходят нагишом и нападают на селения земледельцев. Разоряют, забирают всю живность, зерно, овощи, а людей убивают, срезают кожу головы вместе с волосами. Зато тех, у кого волосы хорошо выбриты, не трогают, брезгуют. Говорят, что обычай брить головы у свободных людей пошел именно отсюда. Вон как ты зарос. Не ленись чаще брить голову, целее будешь. И про меч не забывай. У этих диких только топорики да ножи. Но учти, они мастерски кидают веревочные петли. Смотри в оба, не зевай. Но сюда они редко забираются, больше по долине рыскают. Здесь другая опасность. Отряды аристократов.

– А этим чего надо?

– Того же, чего и нам. Хачху. Сами не сажают, а только забирают. Да еще и вытоптать норовят. Не нарочно, конечно. Но им-то что? Собрать побольше листьев и обратно ехать. Вроде как из самого Лоэрна приезжают.

– А местные, которые из Лакаска, тоже бывают?

– Эти вроде нет. Правда, появлялись тут как-то, но ни с чем и уехали. Не знают, где растет, все по низине рыскали, думали там.

– И когда можно ждать этих, из Лоэрна?

– А вот считай: через седмицу дожди закончатся, еще за седьмицу пообсохнет все, листья соком нальются, можно и собирать. А эти в дождь не поедут, пока доберутся, с седмицу, чаще две, времени у нас есть.

– Так вы все оберете, что этим достанется?

– Достанется, не переживай. Мы же не все обираем. Часть им оставляем.

– А зачем?

– А затем, что если все оберем, то сюда через несколько месяцев не десяток приедет, а пару сотен солдат нагонят. Каждый камешек проверят, в каждую норку заглянут. Понял, зачем оставляем и почему седьмицу ждем после дождей, чтобы следов не было?

– Теперь понял.