Попаданец Сашка

Спустя полчаса Сашка смог приделать на крепкий и высокий сук петлю, сделанную из кожаного ремня, подтащил пару сгнивших бревен. Осталось только аккуратно забраться на них и всунуть голову в изготовленную петлю. И оттолкнуться. И тут Сашке вспомнилось, что люди, которых вешают, в момент смерти гадят под себя. Он представил, как он, Сашка, будет болтаться с изгаженными трусами. Значит, трусы надо снять. Теперь, если и обгадится, то на землю, не так будет стыдно. Мертвому стыдно? Мертвые сраму не имут – почему-то ему припомнились строки из истории. Но это про воинов. А он-то – жалкий раб. Да и не все ли теперь равно? Пора, вот уж всего колотит – то ли от страха, то ли от холода, – лес в глубине нес холодом и сыростью, солнце сюда совсем не проникало, даже днем было холодно. Градусов, наверное, пять, подумал Сашка. Надо решаться. Тем более вдали послышался лошадиный шум. Может, его ищут? Хотят поймать? Ну уж нет. Поздно. Не получите. Встать на бревнышки. Вот так, аккуратно. Теперь не спеша просунуть голову в петлю, ее завязать покрепче, и пора…

Сашка оттолкнулся от бревен, они завалились набок, и ременная петля туго впилась ему в шею. Стало сразу страшно и больно. Сашка захрипел, задергался в петле. Руки непроизвольно – организм требовал продолжения жизни – попытались пролезть внутрь петли, оттянув ее от горла. Но это не удавалось, петля продолжала затягивать горло. Сашка понял, что задыхается, и сил не оставалось сопротивляться. И хотя пальцы одной руки уже почти просунулись внутрь петли, сил все же не хватило, и наступила темнота…

Хелг слишком поздно побежал за Сашкой и, конечно, не успел, тот затерялся в лесу. Ястред, появившийся на месте происшествия, увидел одежду Сашки и догадался, что у мальчишек произошла ссора, Сашка на что-то обиделся, или Хелг его попрекнул данной найденышу своей запасной одеждой.

Вскоре вернулся ни с чем Хелг.

– Я пошутил. Глупо. Но не настолько, чтобы уйти без одежды. Он же замерзнет, Ястред. Из-за меня. Ну не мог нормальный человек так обидеться! А может, он ненормальный? Ястред?

– Что ты ему сказал?

– Ну, я пошутил.

– Что?

– Ястред, клянусь честью, это шутка, глупая. Я сказал, что ты спишь с мальчишками, и завтра по приезде в город это его ждет. А он сбросил одежду и убежал в лес.

– Глупо пошутил? Ну-ну. Мальчишке досталось в орочьем плену, потом добавилось у рабовладельца, неизвестно, что там с ним делали, вся спина в плетях, а ты сообщил ему, что многое повторится вновь. Так?

– Да, Ястред. Я виноват. Ну, сглупил. Пожалуйста, найдем Сашку. Он же замерзнет.

– Тогда быстро собирай лошадей.

– Ты его сможешь найти? Лес вон какой.

– Он босой, а значит, сразу же поранил ноги. Пойдем по следам крови.

Двигаться пришлось не спеша – следы не очень были заметны, но помогало то, что Сашка двигался в одном направлении. Хелг, ведший свою лошадь чуть впереди Ястреда, неожиданно остановился и дико закричал: в метрах пятидесяти на толстом суку дергалось в конвульсиях обнаженное мальчишеское тело. Ястред бросился вперед, на ходу доставая меч, подбежал к дереву и одним ударом перерубил петлю. Тело Сашки упало на землю. Он не подавал признаков жизни, лицо посинело, язык вывалился.

– Ястред, он мертв?

Рыцарь достал флягу и попытался влить ее содержимое в горло лежащего мальчика. Найденыш дернулся, закашлялся и открыл глаза. Они были мутные и выражали нестерпимую боль. Хелг отвернулся…

Когда Сашка открыл глаза, то первым делом почувствовал, как сильно жгло горло, а по голове как будто били раскаленным молотом. Он увидел рядом с собой Ястреда и отвернувшегося Хелга.

«Значит, не успел, – ожгло его мыслью. – Снова плен, снова рабство. Теперь уже не сбежишь. Свяжут или наденут какие-нибудь кандалы. Если они есть, конечно. Наверное, нет. Значит, крепко свяжут. И получат то, о чем говорил Хелг. Гады! Надо было не медлить, пораньше в петлю лезть. Или руки чем-нибудь связать, чтобы не мешали удавиться. И он снова потерял сознание».

Когда Сашка очнулся, то с удивлением увидел, что лежит на плаще. А на нем снова та же запасная одежда Хелга. И трусы на нем, он это чувствовал. Одели? Он же раб, к тому же грязный, но одели, не побрезговали. Зачем? Ведь чтобы позабавиться, одежда как раз не нужна. Непонятно.

– Ястред, он очнулся. Сашка, как ты? Прости меня, я такой тупой, так глупо lie germ. Я же не знал, что ты так воспримешь мою lie germ.

Сашка захотел сказать, но горло сильно сжало, и он закашлялся, задохнулся. Чуть отдышался и уже не горлом, а губами спросил:

– Что такое lie germ?

– Lie germ? Это шутка, глупый розыгрыш.

«Шутка?.. Боже, какой же я дурень, – пронеслось в Сашкиной голове. – Он же шутил. Да ты и сам мог так пошутить. Даже делал так раньше. А сейчас не понял. Посчитал Хелга сволочью. Ты сам сволочь, в лес побежал, вешаться захотелось. Тряпка», – мысленно обругал себя Сашка.

– Так ты не знал, что такое lie germ? – склонилась над ним голова Ястреда.

Сашка покачал головой и, закусив губу, опустил глаза.

Рыцарь резко встал и пошел на другую сторону стоянки, прихватив с собой Хелга.