Попаданец Павлик Морозов I

Мой герой ошибается. В реальности были люди очень неоднозначного персонажа провокатора Дмитра Корчинского (который десяток лет спустя спокойно ездил на Селигер читать лекции сурковским «нашистам»), одетые в обычнейший камуфляж (типа афганки). В такие камуфляжи в 90-х рядились все полу и околовоенные организации во всех постсоветских странах, с шевронами организации. Были священники, был фольклорный хор, и было несколько человек в форме «под УПА». Вот и все, никаких эсэсовцев. «Тысяч» севастопольцев тоже не было (об этом писали даже источники «с той стороны» из окружения Александра Круглова), в основном было несколько десятков человек из РДК (Русского движения Крыма), поскольку была пятница, рабочий день.

Глава 43

Здравствуй, море!
Ты вместе с веком
Катишь волны свои, дружок.
Здравствуй,
Жёлтый песок Артека,
И на мачте горящий флажок!

Здравствуй, яркое солнце Крыма!
Здравствуй, вечер, Костёр и звезда!
Города, пролетая мимо,
К морю держат путь всегда.

Видишь:
В первом вагоне мечтает
Пионер, у окошка став.
Узнаёшь?
Это — Саша Катаев,
От крушения спасший состав.

Ну, ребята, узнать легко вас,
Лица наших бесстрашных бойцов.
Рядом с Ваней Бачериковым —
Саркисьян,
И Митя Борцов.

По вагонам солнечный лучик,
Ищет он:
Тут ехать должны
Двести
Самых храбрых и лучших
Пионеров Советской Страны…

Евгений Долматовский

Железнодорожный вокзал Симферополя был знаменит тем, что украшали его… два Сталина. Бетонная скульптура стояла на привокзальной площади, бронзовая — возле здания вокзала. В самом же здании имелся еще и бронзовый барельеф вождя. В городской легенде утверждается, что посетители вокзала бронзовую скульптуру воспринимали как талисман. Якобы прикосновение к каблуку сапога Сталина — а выше достать было затруднительно, — гарантировало удачу и спокойную дорогу. Поэтому каблуки своим блеском выделялись издалека.

Роман не стал отдаляться от пассажиров и, внутренне усмехаясь, дотянулся до каблука. Причина такого нетипичного действа стояла рядом и солнечно улыбалась.

— Хочешь, на счастье? — спросил он.

— Я не достану, — ответила Надежда. Она и в самом деле была на голову ниже меня в теле невысокого Павлика.

Ни слова не говоря, парень подхватил девчонку за талию и поднял. Она взвизгнула, потерла сталинский сапог и как-то «по-девчачьи» извернулась, оказавшись ко молодому человеку лицом. Тот опустил ее на пол, но не отпустил. Глаза у девушки были карие с искрой, а губы нежные и сочные. И Шереметьев, старый пердун в молодом теле, опять не удержался от поцелуя.

В котором почти и не было подростковой похоти — одна лишь всеобъемлющая нежность.

Собственно он не удержался уже на второй день пребывания в Артеке, где комсомольца сразу определили в должность помощника вожатого и назначили старшим в средний отряд десяти-двенадцатилеток. И даже зарплату назначили в сорок рублей — отдыхай и зарабатывай. И, несмотря на то, что в этот год на 40 рублей можно было купить всего кило говядины на рынке, все равно было приятно. И конфет можно было купит целых четыре килограмма. Хорошо, что зубы у напарницы были здоровые — Павлик намеревался задать им сладкую работу!

Прибывающие в лагерь пионеры распределялись по отрядам по возрастному принципу. Численность каждого отряда от 40 до 50 пионеров. Отряд делился на звенья по желанию ребят. Численность звена — 8-10 пионеров. Из числа больных и ослабленных ребят комплектовались специальные звенья с щадящим режимом. Каждое звено избирало своего звеновожатого, который входил в состав совета отряда. Советом отряда руководил председатель, избранный всем коллективом отряда из числа наиболее активных пионеров.