Попаданец

– Точно. Видел, наверное, как валились умертвия? Это действие хладного железа.

Полукровка протянул мне амулет.

– Я не знаю, как он работает. Обрати его действие на нее.

Главарь спорить не стал и, приложив амулет к наименее пострадавшей части тела гоблинки, как-то его активировал. Результат не заставил себя долго ждать. Буквально на глазах кожа гоблинки стала возвращаться в нормальное состояние, спали вздутия и ожоги, и лишь на предплечьях остались шрамы в виде бабочек.

А вот и сами бабочки. Веревочки перегорели, и они отвалились.

– Кирриэл… – улыбнулась Зеленоглазка и тут же полезла обниматься.

– Беги в палатку. Оденься… нечего тут сверкать. Возьми мою вторую майку и… трусы. Вторых шорт нет.

Трусы у меня семейники, черные, так что выглядеть будет все органично. Почти как шорты.

Галлогала, еще раз сжав меня, чуть не задушив, не забыв подхватить алюминиевых бабочек, кинулась к палатке одеваться.

– Теперь к шаманке…

Увидев многозначный взгляд громилы, типа «стулья вперед», сказал:

– Плачу серебром. Пять монет.

– Десять.

– Да подавись… – сказал я по-русски, отсчитывая монеты.

Почему и за излечение орчанки не заплатил подшипником? Ну, не то чтобы я пожадничал… но очень уж неоднозначная спутница. Мелькнула даже мыслишка не то что ее исцелить, а, скажем так, совсем наоборот – додавить ножичек…

К тому же тратить такие средства на излечение того, что она и сама может спокойно залечить, едва набравшись сил, нужно только нож вытащить да перевязать, смысла я не видел. А насчет додавить… сомнения были нешуточными, желание – большим, но все же пересилил себя. Нужна она мне, нужна. Никуда я без нее – как без рук.

Главарь банды, вытащив из спины шаманки нож, вновь активировал амулет исцеления. Рана быстро затянулась, оставив только шрамик.

– Все.

Я кивком поблагодарил его и отпустил восвояси, даже не забрав амулета.

Шаманка тоже очнулась.

– Мы живы?! – удивилась она безмерно.

– Как видишь.

– А маг?!

– Наоборот.

– Но как?!

– Каком кверху! – разозлился я. Глубоко вздохнув, заставил себя успокоиться и произнес ровным голосом: – Давай вставай, хватит тут разлеживаться, тоже мне принцесса на горошине. Думаю, нам надо серьезно поговорить обо всем, что тут произошло. А то есть у меня очень неприятные мыслишки на этот счет. И вообще… – неопределенно взмахнул я рукой.

Пусть помучается немного, гадая, что я имел в виду. А я, может, к этому времени придумаю, что именно я имел в виду.

Подлечившись, полукровки принялись валить деревья в рощице и выкладывать костер. Причем сразу два. Один абы как, в который скидывали части тел от нежити, и второй – уже нормальный, для своих павших товарищей.

Я снарядил винтовку, зарядил запасные барабаны и подкачал баллоны. Вставил в ракетницу еще один патрон и пошел ковыряться в трупешниках, что я завалил, искать хладное железо. Но быстро выяснилось, что дело это весьма поганое. Трупы воняли, и сильно, а у меня противогаза нет. Они разлагались буквально на глазах. Найти в этом месиве стремительно гниющей плоти нанесенные пулей раны, а потом вытащить подшипники уже не представлялось возможным. Меня хватило только на то чтобы найти два сердечника. Этой вони и гноя больше вынести я не смог. Помог бы мощный магнит, да нетути…

Махнул носильщикам рукой – дескать, забирайте эту падаль и сжигайте на фиг.

Итого у меня после оплаты работы амулета осталось ровно двенадцать подшипников. Когда сделаю пули… золотые, этого хватит ровно на два барабана. Маловато будет…

Полукровки запалили костры.

Вернулся к лагерю. Зеленушки одна другую демонстративно не замечали. И то ладно – главное, что не мочат друг друга. Может, потому что сортиров нет? Хотя мой косяк, оставлять их одних, без разъяснительной работы, не стоило во избежание, так сказать.

– Ну что, девушки, нам надо серьезно поговорить о вашем поведении.

Но прежде чем я успел что-то спросить, меня прервали. Полукровки, даже не дождавшись, когда прогорит погребальный костер с их погибшими товарищами, двинулись к нам, и намерения у них были далеки от добрых. Ну сами посудите: желают ли тебе добра, обнажив ятаган и глядя такими хмурыми глазами, что ими можно воду застудить? Вот и я усомнился. Да и подруги мои тоже потянулись кто за чем – шаманка за бубном, Зеленоглазка за дротиками, а я за винтовкой.

Вот только я отлично понимал, что мы мало что сможем навоевать. Их пятнадцать рыл, нас трое, и лишь я один – относительно боеспособная единица. Но воевать желания не было никакого. Ну, положим, мне удастся завалить шестерых, что вряд ли, максимум двух, ну Зеленоглазка проткнет одного, остальные порешат нас в капусту.

Вот же натуры бандитские. Видят, что шаманка ослабла дальше некуда, а мы не бойцы, нас мало, а их много, мы богатые (тут я накосячил сгоряча – показал свое богатство в виде хладного железа), а они бедные… Хотя, я думаю, они в любом случае решили бы нас грабануть.

– Зеленоглазка, принеси мне баллончик, ну ты знаешь…