Попаданец

Он сидел на маленьком деревянном причале с удочкой в руках. В этот раз у нее даже поплавок был, а вместо скрученной кожаной полосы была вполне тонкая, но прочная веревка. В ведре одиноко бултыхалась единственная пойманная за пару часов рыбешка, но это нисколько не расстраивало парня. Он просто пришел сюда отдохнуть и подумать.

Даже если получится насушить нужное количество материала, хотя не получится, на известь денег нет, все равно выстроить до зимы никак не выйдет, а зимой высушить блоки будет практически нереально в нормальном количестве. Со всех сторон засада.

Денег и правда не было. Все серебро забрал с собой боярин, а новое должно появиться, когда прибудут люди купца, за последней партией товара. Да и то там будет совсем не много, в основном товары, большая часть серебра была в первой партии. Этот причал кстати и появился из-за нее.

Впервые в жизни Тимофей увидел средневековую ладью. И даже разочаровался. В длину судно было около 8 метров, в ширину около трех и имело осадку тоже около трех метров. По сути это был просто выдолбленный ствол большого дерева, на который сверху нарастили немного досок и поставили одну мачту с прямым парусом. Конечно такой водный транспорт все-таки мог перевозить несколько тонн груза, но выглядело это все не очень красиво. Красота судов тех времен, описанная в книгах, как-то ни разу не соответствовала этой вот посудине.

Кстати, прибытия торговых людей на ладье никто не ждал, так что причаливать и разгружаться было негде. Вопрос конечно быстро решили, согнав толпу мужиков, которые быстро поставили первый хлипкий причал, за который ладья и зацепилась, успешно разгрузилась, потом загрузилась и отчалила. Дальше же его довели до ума, укрепили, немного расширили и теперь можно ждать торговых гостей и по воде, если бы было что продавать или на что покупать. На этом причале сейчас и сидел Тимофей, поплевывая на воду.

— Может обойдется? В прошлом вон сколько было проблем, 2 раза тати приходили, один раз волки. Сразу на несколько лет угрозы выбрали, пора бы и передышку дать.

Поплавок ушел под воду, но Тимофей не обратил на это никакого внимания, продолжая неподвижно сидеть и мечтать о том, чего бы он мог тут сделать такого и как разбогатеть. Строго говоря, рыбы он упустил уже очень много, да и та, что бултыхалась в ведре была случайностью. Рыба сама, без всякой подсечки, так заглотила наживку, что никак не могла освободиться с крючка. Поплавок всплыл и успокоился.

— Так ты много добычи не принесешь. — сзади тихо подошел Игнат и уселся рядом.

— Да никак я этой добычи много не возьму. Смотри сколько сделано, а все одно, не наше. Земля боярская, захочет — заберет.

— Не заберет, пока оброк славно платим, наше, а заберет, на суд пойдем. Наша правда.

— Правда то может и наша, но суд не наш. — вздохнул Тимофей, отлично понимая, что никакой защиты от государства здесь практически нет, а если и есть, то явно не в таких больших объемах. — Столько хочу здесь сделать, Игнат. Ты даже представить не можешь, сколько мы можем. И я не могу тоже, мысли разбегаются, с одного к другому скачут.

— Так и сделаешь, годы твои какие. Не каждый старик за всю жизнь успевает столько всего сделать, как ты за год. — польстил Игнат, заглядывая в ведро и весело ухмыляясь. Он то за то время, что парень тут сидит, наловил бы на много больше.

— А если не боярин, а тати? Или князь соседний пойдет воевать нашего?

— Тут уж воля господа Бога нашего, как рассудит, так и будет. Да только и мы крепчаем. Десяток воев уже есть, еще ты, да я. С мелочью справимся.

— С мелочью… А если на Русь придет сотня тысяч кочевников, или две или даже три? — еще тише спросил Тимофей, насаживая на крючок нового червя.

— Не бывает столько! — удивился Игнат. — А когда беда большая приходит, вся земля русская против них встанет. Не управятся с нами!

- Вся не встанет. — махнул рукой парень. — Помнишь, ты же сам мне рассказывал, как князья постоянно воюют друг с другом? Им уже вовек не объединиться самостоятельно. И все больше княжеств и больше, а они все меньше и меньше.

— Справимся, не кручинься так, Тимофей. Все образуется. Я чего пришел-то, там Михайла Глебыч приехал, сказывает, что боярин людей по осени пришлет на поселение. Куда их? Дома ставить будем, али подождем?

— Еще проблема, Игнат! С ними то что делать? Много их? Кто такие? Свободные или обельные? Мужчин больше или женщин? А дети? Нам бы сейчас детей много не надо. Сколько у нас на зиму временных остается? Половина? А где я им работу найду и чем заплачу? Молчишь? И я не знаю. Еще эти новые. Игнат, ты не молчи, говори давай. Чего я один думать за всех должен?