Попаданец

Рюкзак тут же полетел в кусты, а я бросился бежать еще быстрее. В момент полета эта тварь умудрилась оттолкнуться всеми восемью мохнатыми конечностями и снова летела в мою сторону. Взмахнув рукой попробовал отбить летящий в меня черный снаряд в сторону и закричал от боли. Руку как будто прокололи сразу во многих местах. Эта многоглазая тварь пробила легкую ткань рубахи и вцепилась когтистыми лапами в плоть.

Рядом с толстым корнем, который остановил меня и подставил под удар этого паука лежала небольшая сухая палка, которая была мной моментально схвачена левой рукой и с максимальной скоростью понеслась в направлении двенадцатиглазой твари. Новая вспышка боли, еще сильнее, чем в предыдущий раз. Она опять оттолкнулась своими ногами и метнулась в сторону от моего удара, а палка со всего размаху угодила по израненной руке и с противным треском переломилась.

Баюкая раненую и пульсирующую от боли руку я снова побежал вперед, не очень разбирая, где тропинка, а где нет, потому что густые кроны деревьев почти не пропускали свет, а высоченный кустарник, начал медленно сплетать свои шипастые ветви прямо над моей головой, мерно покачивая темно-зелеными, почти черными листьями и ярко-красными, казалось бы даже светящимися цветами. За моей спиной стало уже столько насекомых, что они уже бежали друг по другу, а не просто по земле, и даже не думали отставать от моего бега, а наоборот приближались метр за метром.

Между нами осталось чуть больше тройки широких шагов и ближайшие твари начали прыгать на меня, пытаясь дотянуться, но не доставая совсем чуть-чуть падали на землю и почти сразу оказывались под лапами других преследователей. Это было похоже на какие-то речные волны, состоящие из громадного количества многоглазых тел и миллионов мохнатых когтистых лап.

Впереди, в паре десятков метров, в центр тропинки ударила молния, а я от неожиданности метнулся в сторону и разодрал себе правый бок о шип кустарника, который был похож на маленький кинжал, и упал. Собрав в себе всю решительность и волю, оттолкнулся от земли руками, помогая быстрее встать, резкий рывок и… Я снова лежу на земле, а из распоротого бока течет кровь. Много крови. Дышать резко стало тяжело, а тело скрутило судорогой.

Голова коснулась земли, а взгляд уперся в сотни, тысячи, десятки тысяч пауков самого разного размера. Они медленно, шаг за шагом, сантиметр за сантиметром приближались.

Яркая молния блеснула где-то позади этой толпы и было совсем не понятно где она заканчивается. Они были на тропинке, на кустах и даже друг на друге. Шаг, еще шаг и к лицу тянется первая лапа.

Глава 4

Подскочив на ноги Тимофей дико заозирался по сторонам, схватился за бок правой рукой, потом вспомнил, что она должна быть повреждена и схватился левой, сначала за руку, а потом и за поврежденный бок. Новая вспышка молнии за окном слабо осветила помещение, а раскат грома прокатился по округе.

— Это сон… Это просто сон. — забормотал парень и бегом бросился на улицу.

Там шел дождь. Не сильный, но это и не важно. Главная ценность была под угрозой! Огонь. Как он будет без костра?

Выскочив за дверь Тимофей подбежал костру, в котором оставалось тлеть всего лишь несколько угольков. Мало того что костер прогорел за это время, так еще и поливал дождь. Выплеснув воду из котелка, он скинул с себя рубаху, одним махом протер его внутри, и этим же котлом зачерпнув угли из костра побежал в дом, накрывая его сверху телом.

В помещении Тимофей сразу вывалил все на пол и, схватив ложку, аккуратно ею переложил 2 еле тлеющих уголька назад в котелок. Сильно подул на них и один сразу же погас, а второй на мгновение сделал вид, что хочет разгореться чуть сильнее, но потом видимо передумал и остался прежним.

Парень снова стремглав бросился во двор за ветками и дровами, и выбрав из середины кучи то, что казалось посуше, побежал назад, схватил мелкий ножичек и начал стругать очень тонкие стружки, и сразу же обкладывать ими последний уголек. Когда их там набралось пять штук, попробовал еще раз, но уже аккуратно, раздуть огонь, подставляя к самой горячей точке, самую тоненькую стружку. Лишь бы занялась.

Уголек потух, а вместе с ним навалилась апатия. И из-за такого кошмара во сне, и из-за того, что вместо своей уютной и привычной квартиры оказался незнамо где, и из-за того, что совсем недавно стал свидетелем массового убийства, а потом прятался, за какими-то сундуками в темном углу, трясясь от каждого шага второй волны гостей. Сильно выбивало и то, что было непонятно, куда идти дальше и что делать, как выжить и вернуться к себе домой или хотя бы просто в любой нормальный населенный пункт, а не сидеть в этой глухой деревне без намека на цивилизацию, там уже будет проще. Теперь к этому добавился и будущий голод, потому что без огня не сварить кашу. Да, там еще остался один целый кувшин с мясом, но без гарнира его сильно не растянуть, а для него нужен огонь.