Попаданчество — оно такое

— Hi ni mindoraan fos zuʼu saag,⁵ — дракон кивнул, а тон его рычания с вопросительно-отрешённого сменился на утвердительно-заинтересованный.

— Э-э-э… привет?.. — вот, я, наконец, и ответил чудищу, я герой, троекратное «ура» мне.

— Хм…

Я почувствовал, что рядом со мной проявляется сущность невообразимо древняя, непредставимо мощная, а к тому же ещё и хищная. У меня душа ушла в пятки. Миг спустя наваждение пропало, остались только ручейки холодного пота, стекающие по спине, и лёгкая дрожь в коленях.

— Чистого неба тебе, собрат. Что привело тебя в мою обитель?

Слышать разборчивую правильную речь от того, кто до этого момента едва понятно рычал, как минимум, необычно, согласитесь.

— И тебе. Кто ты? Где я? Как я сюда попал? — даже не разобравшись в том, что только что произошло, начал я засыпать дракона вопросами. Раз меня не убивают сейчас, значит, можно расслабиться и получить хоть какие-нибудь ответы. Как говорится, за спрос не бьют в нос.

— Эх, молодость, молодость. Не спеши, я отвечу на все твои вопросы, времени у нас более чем достаточно.

— Простите, — ой, стыдно-то как.

— Не бери в голову. Так вот, ответ на твой первый вопрос прост: я Дрогсетур, один из первенцев Акатоша.

Вот оно, значит, как. Параллельная реальность, значит? Пусть так, это не слишком напрягает.

— Ответ на твой второй вопрос прост и, в то же время, сложен. Мы нигде и, в то же время, всюду; этого места нет, но оно существует, тут не действуют известные нам законы, тут нет времени, дня, ночи. Здесь только ты, я и бесконечность.

Философ, блин.

— Ясно, не для моих мозгов задачка. А что по последнему вопросу?

— Ты прав, пока задача не по тебе. Здесь своеобразная тюрьма со множеством входов и отсутствием выхода. Попасть сюда можно тремя путями: через ловушку-ритуал, потерявшись на мировых тропах, либо стать узником по воле более сильного, — объяснил мне дракон.

— Отлично! Супер! Вау! Теперь нас тут двое, и ближайших сто лет скучно нам не будет, — всё, у меня, кажется, истерика на нервной почве.

— Не нужно нервничать, это всё равно не поможет. Нам и в самом деле теперь по меньшей мере лет сто действительно не будет скучно.

— Это ты моему ошалевшему мозгу скажи. Сначала смерть, потом лимб или как там его, собеседование с Акатошем, а теперь ещё и темница, из которой нет выхода. Что дальше по плану, пьянка со всеми чертями ада?

— Стоп! Ты умер? — в голосе дракона прозвучали стальные командные нотки.

— А? Да, — машинально кивнул я. — Это что-то меняет?

— Это всё меняет! Неслыханно, какая удача, я уже и не надеялся, — Дрогсетур начал возбужденно скакать и прыгать, но вдруг застыл, словно статуя.

В следующий миг его светящиеся энтузиазмом глаза словно проткнули мою бедную тушку, и мне это очень не понравилось.

— Не могли бы вы пояснить мне, убогому, что это значит, ибо мозг мой не может осмыслить причину столь бурной радости?

— А… Да, прости. Смысл в том, что с твоим приходом выход отсюда появился, и мы, при определенных обстоятельствах, сможем выбраться. Правда, отличная новость?

Вот это я понимаю — не успел сесть, как тебя досрочно выпускают за примерное поведение.

— Поясни.

— Эта тюрьма является тюрьмой при соблюдении определённых условий, чётко прописанных и неизменных. С твоим приходом одно из условий нарушилось, система приходит в дисбаланс и начинает постепенно рушиться. Ты нарушил правило «души и тела», которое гласит, что запечатать можно только душу, связанную с телом: у тебя есть душа, но тела нет, поэтому одно из правил нарушено.

— То есть путь свободен?

— Верно.

— Но?

— Что «но»?

— Всегда есть «но».

— Ты прав. Это пространство рушится и, когда процесс подойдёт к концу, вместе с ним умрём и мы. Но выход есть. Нужно нарушить ещё одно правило и пробить себе выход с помощью грубой силы. Сильно упрощая, можно сказать, что мы объединимся и сделаем пробой в пространстве.

— Что ты имеешь в виду под объединением? — спросил я с беспокойством. Что-то терзали меня смутные сомнения по этому поводу.

— Я хочу объединить твою душу и своё тело и, пока мы не стали сливаться в одно целое, ведь две души в одном теле жить не могут, сбежать отсюда.

— А дальше, я так понял, нам предстоит эпическое сражение за право обладания этим телом? — голосом «ага-ага» сказал я.

— Нет. Зачем? Если мне понадобится тело, я могу создать себе новое. И, кстати, у тебя имеется определённое преимущество: за тобой стоит мой отец, и он не позволит мне нарушить свои планы, поэтому мои возможные попытки уничтожить тебя были бы бессмысленны. Скорее всего, отец изымет мою душу и отправит её на перерождение, а тебе оставит всё остальное, предварительно подстроив под тебя, — в голосе Дрогсетура послышалось облегчение. Он, казалось, был даже рад такому исходу.

— Ты так спокойно об этом говоришь?

— Разумеется. Поверь, я потеряю намного меньше, чем приобрету. За одну возможность выбраться отсюда я готов принести любую жертву, а силы ко мне вернутся, пусть и не сразу. Не будем терять время, неизвестно, сколько его у нас в запасе. Постарайся расслабиться. Готов?