Попаданчество — оно такое

— Да уж, не помнишь! Ведь это по твоему приказу в Хельгене убили капитана Легиона!

— Так вы с Рилой были сёстрами? — я не смог скрыть удивления.

— Что, вспомнил, наконец? — выдохнула Лидия.

— Не знаю, кто тебе про это рассказал, но там всё было по закону. Её жажда власти поставила под угрозу жизни легионеров. Если бы мне опять пришлось принимать решение, я поступил бы так же. Если ты этого не понимаешь, ты глупее, чем кажешься.

— Ублюдок!

— Это было грубо, — я поднялся. — Позволь спросить, ты думала о том, что случилось бы, если бы Алессу обезглавили по приказу твоей сестры, а меня посадили за решётку? Если бы мы с Алессой не появились в Уайтране? Молчишь? Так я скажу: драконы уничтожили бы город и всех его жителей, включая тебя. А известно ли тебе, что твоя сестра хотела избавиться от меня и Алессы в угоду личным амбициям? И что дальше? Что стало бы с Уайтраном?!

— Он был бы сожжён, — Лидия опустила голову.

— И кто был бы виновен в смерти сотен людей?

— Рила, — тихо произнесла она.

— Не слышу! Громче!

— Рила!!! — с отчаяньем выкрикнула Лидия.

— Именно. И теперь, после того, как я спас город, спас тебя, — теперь ты смеешь обвинять меня в смерти твоей эгоистичной недалёкой сестры? — выдержав паузу, я наклонился почти к самому уху Лидии и перешёл на доверительный тон. — Знаешь, будь я на твоём месте, я, наверное, поступил бы, как ты. Но я — не обычный человек, мне ведома судьба этого мира. И если я не совершу предначертанное, тысячи, десятки, сотни тысяч умрут. Я не могу позволить этому свершиться, понимаешь?

Лидия подняла голову и посмотрела на меня.

— И я уничтожу любого, кто встанет у меня на пути, — продолжил я тем же доверительным тоном, — потому что жизнь одного, десяти или даже сотни человек не стоит смерти сотен тысяч. Ты всё ещё хочешь моей смерти?

Лидия снова опустила голову.

— Прошу, мой тан, убейте меня, — тихо сказала она. — Мой проступок может искупить только смерть. Мне нет прощения.

— Я не виню тебя, — я взял её за подбородок. — Ты обычный человек. Но ты воин, а воин не может сдаться. Думаю, Балгруф назначил тебя моим хускарлом не случайно. У каждого из нас своё предназначение. Моё — спасти этот мир, твоё — оказать мне в этом посильную помощь, — я улыбнулся. — Я возвращаюсь. Не забудь про хворост.

Отлично. Теперь она не раздумывая отдаст за меня жизнь. Можно было, конечно, не тратить время и просто убить эту нордку, но она могла ещё пригодиться.

Я вернулся в лагерь.

— А где Лидия? — подозрительно спросила Алесса.

— Скоро придёт, — я вгрызся в кусок вяленого мяса. — Мы разделились. Не волнуйся, — я улыбнулся Алессе, — она может постоять за себя.

— Ну, ладно, — от Алессы веяло озабоченностью. — Просто, когда вы уходили, у тебя было такое лицо…

— Да? Задумался, наверное. Ничего особенного.

— Понятно.

Наступило молчание, и я продолжил трапезу.

Путь из Уайтрана в Высокий Хротгар занял у нас две недели. Встреча со Старцами прошла почти в соответствии с каноном игры, я даже немного удивился. Мастер Ангейр — местный «царь горы» или, иначе говоря, главный Старец — попросил нас продемонстрировать силу нашего Голоса. Алесса крикнула, а я решил не мелочиться и заговорил. Эффект был потрясающий: сила моего Голоса, как и положено всем Дова, намного превосходила силу голоса йор, пусть и всю жизнь изучавших туум. Мастер даже растерялся, не знаю, от чего больше: от того, что перед ним стояли два довакина, или от того, что я заговорил с ним на драконьем языке, которого до сих пор никто, кроме Старцев, во всем Тамриэле не знал.

Вообще, Старцы к нашему появлению отнеслись довольно равнодушно, как, должно быть, реагировали бы на наступление лета, типа: «О, вот и лето пришло. И что с того? Оно приходит каждый год». Есть довакин — хорошо, нет — значит, придёт, никуда не денется. Поначалу меня, привыкшего в Уайтране к восхищению и почитанию, это ужасно раздражало. А потом ничего, успокоился.

Учить нас начали не сразу. Первые три дня ушли на наше обустройство в обители и взаимные притирки с хозяевами, и только потом начались занятия по дыхательной медитации, которые должны были помочь нам с Алессой обуздать свои крики. Впрочем, мне эти медитации были не нужны — я как Дова и так свой голос контролировал. Алессе же, в отличие от меня, медитации были необходимы, она не умела контролировать силу криков. Например, если я с помощью туума мог открыть дверь, не сорвав её с петель, Алесса снесла бы дверь вместе со стеной. Эта же проблема, кстати, была и у большинства тутошних мастеров, которые даже не могли нормально говорить, потому что боялись случайно убить своего собеседника.