Попаданчество — оно такое

Шли мы достаточно быстро. Я не особо замедлял нашу группу, так что к моим мелким проколам по ходу пути относились снисходительно. Как сказали ребята, не знали бы они, что я слепой, приняли бы меня за сильно неуклюжего человека, только и всего. Осталось ещё чуток подшлифовать своё зрение с «эхолотом», и можно будет приступить к восстановлению былых навыков. А может, и не нужно ничего шлифовать, а стоит попробовать себя уже сейчас, чтобы знать, на что способен? Собственно говоря, почему бы и нет? Спарринг-партнёры теперь у меня есть, не покалечат, если что, да и самому покалечиться не дадут. Такая возможность выпадает редко, и её нужно использовать.

— Ребята, а как насчёт потренироваться с оружием? Я, правда, сейчас не в лучшей форме, но до недавнего времени был вполне приличным мечником. Хочу понять, насколько упала моя эффективность. Так сказать, узнать, стоит ли мне браться за меч, или лучше не надо.

— Без обид, приятель, к мечам тебя на полёт стрелы подпускать нельзя, отрубишь ещё себе чего-нибудь, — прогудел Фаркас, на этот раз без особой насмешки.

— Погодь, Фаркас, дай ему шанс, — заступился за меня Вилкас. Фаркас хотел было возразить, но Вилкас поморщился:

— Да не начинай ты. Знаю я, что ты хочешь сказать. Парень и вправду должен узнать, чего он сейчас стоит, а то всяко может случиться.

— Фаркас, Вилкас прав, — пришлось подключиться тяжёлой артиллерии в лице Эйлы. — Мне тоже это не по душе, но Дульвит сам попросил. Мы не желторотые сосунки. Думаю, сможем обойтись без травм.

— Я не ради забавы прошу. Это нужно для дела, — обратился я к Фаркасу, оставив шутливый тон и убрав полуулыбку с лица. — Ты должен знать, к чему может привести излишняя самоуверенность. Я раньше действительно был неплохим мечником, и теперь хочу понять, насколько с потерей полноценного зрения ухудшилось моё владение мечом.

— Хорошо, будь по-твоему, — сдался, наконец, тот.

За время нашего похода, а это без малого километров двадцать по лесу, мне удалось кое-что узнать о попутчиках и составить их психологические портреты. Как-никак, а молча идти скучно, вот и травили мне, как новичку, старые истории, а я слушал, запоминал и делал выводы.

Эйла являлась типичным представителем группы людей «я всюду суну свой любопытный нос», в самом положительном смысле, естественно. Насколько я понял, она не лезла со своими советами сплошь и рядом, но и без внимания ничего оставить не могла, всё должно было быть под её контролем, неважно — каким, главное — её.

Вилкас был этаким «парнем в меру» — в меру шутливым, в меру серьёзным, в меру умным и много чего ещё в меру. А ещё он не любил братьев наших меньших вида кошачьих, подвида каджитов за то, что постоянно проигрывал представителям этого племени в любые азартные игры. Для справки: он проигрывал всем, но больше всего именно кошакам.

Фаркас представлял собой мужское подобие курицы-наседки, именно ему отдавали на попечение всех новичков-Соратников. Его родительские инстинкты под прессом обязанностей на протяжении многих лет обострились и стали привычкой. Естественно, его за это никто не упрекал, но иногда приходилось остужать его пыл.

— Хорошо, — пробурчал он, — дойдём до деревушки, там и посмотрим. Не посреди же леса нам мечами махать.

— Ну, так я и не предлагал прямо сейчас, это я так, заранее решил попросить, чтобы там, на месте, вопросов не возникло.

Фаркас одобрительно кивнул, выдал что-то типа предупреждения о препятствиях на пути храброго воина и двинулся дальше, а мы вслед за ним. Я сделал вид, что на слова Фаркаса внимания не обратил, но на всякий случай решил ещё раз просканировать местность на наличие разного рода препятствий, выпустив магическую волну, и не зря: в десяти шагах прямо по курсу росло большое дерево. Виду я не подал и двинулся прямо на него. Когда же до дерева оставался один единственный шаг, а мои попутчики были уже готовы отпустить пару фраз о моей манере передвижения в лесу, я не дал им этого сделать, банально шагнув в сторону. Гордо вскинув подбородок, я двинулся дальше. Рядом послышался шёпот Вилкаса, который требовал свой выигрыш с Эйлы. О Акатош, они ещё и пари между собой заключают на меня, что за невиданная наглость!

До деревни оказалось не так уже и далеко, всего полчаса ходьбы. Итого мы шли часов пять, не больше. Нужно признать, что на горестные стоны мне было наплевать, поэтому особого дискомфорта я не ощущал. Но всё же, стало гораздо спокойнее, когда Вилкас, наконец, заткнулся и перестал жаловаться.

Что сказать о деревне? Да ничего, я её тупо не видел: жителей — да, а сами дома — нет, и даже мой «эхолот» не помог, чертовщина какая-то. Соратники сразу убежали по своим делам. Ага, знаю я их дела, пошли в кабак жрать. А мне что делать? Ни есть, ни пить я не хотел, вот такой я странный, поэтому, остановив первого попавшегося пацана, спросил, где можно помыться, на что получил подробный ответ с разъяснением, где и как. Оказалось, тут в двух шагах от крайнего дома протекала небольшая речушка.