Попаданчество — оно такое

— Конечно же, нет, — раздался беззлобный смех. — Угрозы от тебя... Кроме того, это правда. Да, ты спасла Семью от гибели, да, после ты помогла им выжить, но вы не имеете права называться Тёмным братством. Ты перестала следовать догматам. Мать, Слышащий, Хранитель, Чёрная рука, Пять догм — вот основа Братства, без этого вы просто кучка наёмных убийц. Не бойся потерять власть и уважение, твоя Семья никогда не отвернется от тебя. Запомни, они обязаны тебе всем. Никто не сможет забрать их у тебя, только смерть.

— Мне это известно и без тебя!

Астрид резко схватили за подбородок. Перед её глазами появилось лицо, черты которого будто подёрнуло рябью. Она видела лишь синее пламя в глазницах, будто вытягивающее из неё саму душу. Астрид опустила взгляд, но стало только хуже. Она заметила клыки, каждый длиной примерно с две фаланги её мизинца. Вампир, точно вампир. Очень древний и очень сильный. Бабетта — девочка-вампир из Семьи — говорила, что сила вампира зависит от его возраста — чем он старше, тем краснее глаза и длиннее клыки, — а сама она ещё молода, каких-то двести лет. Клыки блестели в неверном звёздном свете.

— Что, нравится? — спросил незнакомец. — Думаешь, я вампир? Может, и так. Правда, эффектно?

Снова раздался смех, который Астрид уже успела возненавидеть.

— Ответь, когда Мать прибудет домой?

Она не видела смысла запираться.

— Месяц. Может, два.

— Прелестно, просто прелестно. Значит, я всё успею...

Астрид так и не спросила, что именно. Её подбородок отпустили. Размытое пятно с голубым пламенем вместо глаз и клыками вампира растворилось во тьме, оставив после себя давно забытые чувства — страх и тревогу.

19

Скамп побери этих убийц! Если бы не заклятие брони, её игла попала бы мне в сердце. Ещё повезло, что все веселились в Пределе, и крика никто не услышал, а то долго пришлось бы объясняться. Но разговор получился плодотворным — я узнал всё, что хотел, и даже больше. А ещё немного поигрался с трансформацией зубов. Надо будет заглянуть к Соратникам и устроить показательное выступление. Но это — утром, а на ночь у меня ещё были планы.

Где-то в замке располагалась дверь, ведущая в темницу для костей одного дракона, нужно было найти её. Спустя два часа блужданий по Драконьему Пределу я самыми недобрыми словами поминал всех архитекторов этого убожества. Скамп, да строители лабиринта минотавра удавились бы от зависти, если б увидели схему коридоров Предела. Спустя ещё час я все-таки нашёл нужную дверь. Ну, Нуминекс, держись. Не особо ломая голову над тем, где взять отмычку, я вышиб дверь со второго удара.

Как и ожидалось, все кости дракона, за исключением головы, которую я видел над троном ярла, были здесь. На звеньях цепей, которыми сковали Нуминекса, были выгравированы руны, о предназначении которых я мог только догадываться, но точно знал, что они должны были удержать после смерти душу дракона в его костях. Вот так вот. Сначала свели с ума в темнице, затем уморили и лишили возможности перерождения. Печально, что и говорить, но мне было на это наплевать. Главное, что душа дракона была тут, и я без помех мог её поглотить.

Из-за драконьего иммунитета к магии пробить драконью кость с помощью заклинания практически невозможно, так что я решил пойти другим путём. Преобразовав руку в подобие драконьей когтистой лапы, я начал бить по бедренной кости Нуминекса. Минут через десять мне, наконец, удалось пробить драконью кость. Зачем? А затем, что все кости дракона — это сосуд, в котором находится его душа. А я пробил в этом сосуде дырочку, и хотя душа дракона сама не могла покинуть своё узилище, я был в состоянии высосать её оттуда.

Меня опять заполнила эйфория, правда, она была гораздо слабее, чем при поглощении «свежих» душ, и быстро прошла. Я вытягивал душу дракона из его костей около получаса, попутно распределяя полученную силу между собой и Дартом. По словам Дарта, ещё парочка таких поглощений, и процесс формирования его источника завершится. Это не могло не радовать.

После у меня было только одно желание — упасть на месте и заснуть, но я не дал слабину и добрался до своей комнаты, несмотря на явное противодействие местной архитектуры.

Утро я встретил в приподнятом настроении. Теперь главным было не напороться на талморцев, и не потому, что я не питал к ним особой симпатии, а потому, что я ещё не до конца определился, о чём и как с ними разговаривать. Ссориться с ними категорически не хотелось, по крайней мере, пока, а сейчас я мог не сдержаться и всё испортить.

К тому же, пока они видели во мне только своего карманного убийцу драконов, и эту их позицию необходимо было изменить. Для этого я мог раскрыть свою принадлежность к правящей касте Древних, но это сразу же сделало бы меня неучтённой фигурой на доске их политических интриг. Неприятно, но не смертельно. Пока не смертельно.