Попаданчество — оно такое

Альдуин явно не собирался ждать, пока я закончу свои дела. Он вылез из тучи пыли, поднявшейся после разрушения башни, и огляделся. Исходившая от него мощь поражала воображение. Мои ноги быстро наливались свинцом, сердце бешено стучало, готовое разорваться от перенапряжения. И вот ему я должен буду мстить? Да я был поражён, что ещё способен нормально мыслить. Вот только я сомневался, что смогу хоть звук издать, не то что двинуться, а я был ещё в очень хорошем состоянии по сравнению с другими. Тем временем чёрный дракон закончил осмотр и остановил свой пронзительный взгляд на мне и Алессе.

В тот момент мне показалось, что я взглянул в глаза смерти. Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь. В первый раз я, увы, не смог это ни подтвердить, ни опровергнуть, а сейчас... Сейчас перед моими глазами, будто в замедленной съемке, проносились картины моей жизни в этом мире.

Я делаю свой первый вздох в нормальном теле... Знакомлюсь с вверенной мне сотней...

Я постепенно терял эмоции, всё казалось таким обыденным, будто старое кино, которое смотрел уже не один десяток раз и заучил большинство фраз героев...

Я выкладываю на блюдо бисквитный торт...

— Ну, как там уже готово? — спрашивает Дерек, главный повар в таверне.

— На, жуй, — я протягиваю ему кусочек торта.

— Душу продам тебе за рецепт! — наконец, охрипшим голосом говорит он...

Чем дольше я просматривал картины из своей жизни, тем больше внутри меня просыпалась злость. Злость на себя за собственную слабость, злость на Альдуина за его присутствие, злость на эту ситуацию в целом. Я Дова или кто? Мне не пристало бояться смерти, мне не пристало бояться тех, кто может убить меня. Мне положено смотреть на них со снисходительностью и улыбкой. Поэтому хватит стоять, как кролик перед удавом, пора показать, кто я есть, и что со мной нужно считаться. Пора уже стать на свой Путь. Я повернулся к огромному дракону, но теперь я не ощущал страха, только уверенность в себе и спокойствие.

— Drem yol lok, dii shir zeymah.^[7]

5

— Briinah ni zeymah,^[8] — дёрнулась голова Альдуина.

Когда до меня, наконец, дошёл смысл сказанного, мне срочно потребовалось вернуть на место упавшую на землю челюсть. М-да, и почему я не помнил этот момент своей биографии? Хотя, при слиянии много знаний и воспоминаний было утрачено, и мне достались лишь жалкие огрызки. А может, они не были утрачены, а просто ещё недоступны и будут всплывать по мере моего прогресса? Поживём — увидим, а сейчас нужно поприветствовать Повелительницу драконов как подобает.

— Приветствую имеющую право повелевать и править, — я опустился на одно колено, повторяя жест, который использовали драконьи жрецы при приветствии Дова.

— Значит, Культ ещё жив. Это хорошо, — драконша зажмурила глаза, явно что-то обдумывая, а я пока подал легионерам знак отступать. Некоторые уже готовили стрелы и свитки с заклинаниями, но, наткнувшись на мой взгляд, всё же начали исполнять приказ. Я понимал, что мои силы и возможности ничтожны по сравнению со стоящей рядом драконшей, но мне не нужно было с ней драться, мне всего лишь нужно было задержать её, чтобы дать другим возможность спастись.

— Не хочу огорчать, но Культ был уничтожен много столетий назад, сразу после того, как вас заперли в разломе времени и пространства с помощью Свитка. После этого нас один за другим уничтожали довакины, перешедшие на сторону врага. Вы, Патурнакс, Мирмулнир и я — последние среди живых Дова в Мидасе, другие ушли в Поток душ.

— Отсутствие Культа — проблема не смертельная, но ощутимая, нужно будет его восстановить. Ты странный, я чувствую тебя как Дова и как довакина, почему так? Поясни!

От требовательного рыка меня снова кинуло в холодный пот. Мне было приказано объяснить всё, чего она не знает, и я чисто физически не мог противиться этому, такова сила её Пути.

— Повинуюсь. Я не буду ничего говорить, я покажу.

Говорят, если умеешь считать до десяти — остановись на семи и учись до тринадцати. Хотелось притвориться, что ни считать, ни читать я не умею, но, увы, это породило бы ещё больше вопросов, нежели полное разоблачение. Я не хотел засветиться перед йор, особенно перед Талмором. У меня на него были большие планы, и полное моё раскрытие могло негативно сказаться на них. Никогда не поверю, что поблизости не было талморских шпионов.

Я начал постепенно менять своё тело, превращая его в драконье. Точнее, я не менял, а всего лишь видоизменял его, накачивая магией из драконьего источника, — оно теряло человеческие очертания и приобретало драконьи контуры.

— Хватит, я поняла, — тихое рычание заставило меня прекратить, и я начал обращать процесс превращения вспять. — Назови своё имя.

— Дульвит.

— Я не помню такого имени среди Дова.

— Это моё нынешнее имя, старое пришлось оставить в прошлом. Новые времена требуют новых действий. Раньше меня звали Дрогсетур.

Должен заметить, ошарашенная драконша представляла собой весьма забавное зрелище.

— Дрогсетур? Но как?