Понятие о сокровище (СИ)

Рискованный план. Об этом я еще раз напомнила себе, когда с запада к нам навстречу подъехало несколько автомобилей. Проселочная дорога не позволяла им развернуться, колонна из трех внедорожников затормозила в пяти метрах напротив. Время — 7:45, точно в срок. Даже удивительно.

Приглушенные голоса с трудом пробивались внутрь салона, я в прямом смысле ощущала себя запертой в танке, только без должного чувства безопасности. Какой мне прок прятаться здесь, если все закончится меньше, чем через пару минут? Мне некомфортно даже от мысли, что за меня отдувались другие. Удивительно, не так ли? Искала спасения, а в последний миг захотела броситься под пули.

Я посмотрела на руки, на замерзшие пальцы, под ногтями которых почерневшая кровь. Сколько бы ни вымывала ее, она оставалась со мной, как яркое напоминание, что за ошибки приходится платить. Меня ведь в детстве не спроста держали подальше от проблем, поскольку маленькие дети с трудом понимали, что такое ответственность. Ты не девочка, Джулс, надо уже прийти к осознанию.

Разговоры моментально затихли, когда я вышла и встала перед машиной. Даже не знаю, чья злость на меня давила сильнее — Рэйфа или Лоренцо. У первого и так выдалось тяжелое утро благодаря вашей покорной слуге. Второй, в окружении внушительного вида охраны, да еще и в тени гор, напоминал демона, которого Сатана прислал по мою душу. Опоздал, увы, дьявол уже глубоко вонзил в меня длинные когти.

— В общем, — напряженно возобновил прервавшийся разговор Рэйф, — мы отдаем тебе брата, а ты разворачиваешься и по-хорошему забываешь о нас раз и навсегда.

Лоренцо жутко улыбнулся.

— Наверное, вы не заметили, но положение таково, что не вам здесь диктовать правила.

— Тебя совсем не заботит твой брат?

— А вас не заботит, что на моей стороне численный перевес? — ядовито уточнил итальянец. — Со мной девять человек, вы же пришли с тремя и жалкой уверенностью, что шантажом заставите меня испугаться. Мы от вас места мокрого не оставим. Ну, точнее, от вашей охраны. На ваш счет у меня другие планы. Так просто вы не отделаетесь.

Солнце над горами поднималось довольно быстро, бросая яркие лучи на поселок, лежащий в долине.

— Будешь пытать? — спросила я. — Подвесишь на крюк, заставишь дрожать от холода и страха, а затем пустишь в ход кулаки? Твой брат попытался. Не получилось.

И снова эта улыбка, граничащая с безумием. Раздражением и злостью.

— Знаешь, Адлер, у тебя еще есть шанс выйти из воды сухим. Отдай мне девку, и можешь идти на все четыре стороны.

— Так брат тебе уже не так нужен? — Успела я вставить слово. — Только я?

— Мой брат… мой брат бросил меня, нашу семью, даже когда освободился от влияния матери. Он предал доверие отца, он предал мое доверие.

— Не удивительно.

— Ну, конечно, богатый мальчик, — холодно бросил Лоренцо, — без своих отцов, какими бы тайнами и секретами они не окружили себя, мы были бы ничем. Это-то ты должен понимать.

Мимо, Лоренцо, ой, мимо. Я бы сказала, бить зверя по больному месту не лучшая из идей, но откуда тебе знать, верно? Если для тебя наследие отца — сокровище и гордость, для Рэйфа это не предмет гордости, а неполноценности.

Солнце лениво выглянуло из-за горы, гладя холодными лучами затылок, заставляя оппонентов щуриться от рассеивающейся в туманной дымке яркости. А, значит, время пришло.

— Как и обещал, ты увидишься с братом, — угрюмо произнес Рэйф, небрежно махнув рукой. — Передашь за меня привет.

Четыре громких выстрела эхом разлетелись по округе. Пуля пробила грудь Лоренцо, запачкав кровавыми брызгами капот и лобовое стекло его автомобиля. Охрану, стоящую по обе руки итальянца, ждала чуть менее болезненная участь — снайперы подарили каждому по пуле в лоб. Мне удалось запечатлеть только три смерти, прежде чем Рэйф повалил меня к земле, прикрывая собой. Наемники вступили в схватку с оставшимися пешками мафиози, и я слышала только громкие выстрелы, зажимая уши руками.

Выстрел — громкий фанфар, барабанная дробь, почетная музыка, под которую обрывается жизнь. Марио Гонсалес ушел из этого мира с куда меньшими почестями. Надеялась, что забуду, но детали хорошо впились мелкими коготками в воспоминания. Холод и тусклый свет в гараже, задремавший у входной двери охранник. Пленник не жив не мертв, раны заветрелись и воспалились, кровь под висящим телом покрылась тонкой черной пленкой. Но он дышал, почувствовал рядом с собой чье-то присутствие.

Как и в тот день, когда меня едва не убили в тюрьме, я испугалась, но за страхом навалилась тяжелая волна необузданной ярости. Ну и кто теперь жертва, а? Кто теперь жертва?!

Искать смысл в содеянном все равно что воду мутить в застоявшемся пруду — грязнее она вряд ли станет. Так и я, придя в себя, после того как эмоции отступили, в шоке цеплялась взглядом за рукоять ножа, выступающую из живота Марио. Он не кричал благодаря кляпу, не смог пресечь одну из главных ошибок в моей жизни. Я ведь не убийца, нет… Нет… нет, нет, нет.