Понять Россию. Опыт логической социологии нации

Таким образом, в формировании русской народности и государственности принимали участие не славяне и варяги, а славяне, русь и варяги.

При этом каждый из них выполнил свою функцию в становлении Руси как государства и русских как народности. Первые были собственно народом, творившим культуру и саму жизнь будущей нации. Вторые составляли профессиональный военный элемент образованного социума, не оставивший будущей нации почти ничего, кроме названия и полностью растворившийся в славянском мире. Однако они заложили основу протогосударственных институтов Руси.

И, наконец, варяжские князья и их дружины, игравшие роль, говоря современным нам языком, нового политического менеджмента. И князь Владимир изгонял именно варяжские дружины, а не русь, которая к времени его правления уже практически ассимилировалась со славянами. Чему в немалой степени наверняка способствовала и активизация вмешательства в славянские дела новопришлых.

Русь дала нам только имя, варяги же, несомненно, в значительной степени ускорили становление нашей государственности.

Заключительные замечания

Такое объяснение происхождения руси фактически исходит из тех же фактов, которые используются сторонниками норманнской и славянских теорий. Однако, в отличие от них, эта версия достаточно непротиворечива, чтобы быть принятой не только как чисто логическая, но и историческая.

Исходя из этой версии, можно найти также вполне непротиворечивые объяснения целому ряду фактов в нашей древности, которые до сих пор вызывают спорные суждения. Возьмите, например, историю Аскольда и Дира. В различных исторических работах они предстают перед нами то дружинниками Рюрика, то славянскими (по происхождению!) князьями. При этом можно столкнуться с любопытным обстоятельством: князья с безусловно неславянскими именами в то же время имеющие весьма сомнительное отношение к Рюрику, как бы зависают в историческом пространстве: откуда они «свалились» в Киев, понять сложно. Сложно, если не предположить очевидное: Аскольд и Дир именно этническая русь которые княжили в Киеве, так же, как и многие другие русы могли княжить у разных племенных объединений славян. И появились их предки и они сами в славянских землях задолго до собственно варягов.

Становится более понятным и почему мы русские, а не русы. Применительно к славянам, которые составили ядро нашего этноса, русы были их военные и политические вожди и поэтому не удивительно, что в глазах соседей славянские племена под водительством русов называли русскими, в отличие от остальных славян.

Не противоречит эта версия и преданию о призвании варягов. Русы положили начало традиции призвания славянами на княжение инородцев и сделали его обыденным, а потому найм Рюриковичей был скорее всего первым документально зафиксированным фактом.

Здесь стоит обратить внимание на достаточно существенное для понимания нашей дальнейшей истории обстоятельство. Политические элиты на Руси были изначально инородными в буквальном смысле этого слова. Это были не выдвинувшиеся из племенной массы вожди и племенные дружинники, а, как правило, чуждый, навязавший себя элемент. Отсюда братство воинов и земледельцев, которое составляет основу устойчивости ранних политических образований, было не кровным, родовым братством, а «сводным» по принуждению.

Однако ж есть и еще одно любопытное обстоятельство, позволяющее по-новому взглянуть не только на нашу, собственно русскую историю, но и на историю наших соседей. А все же, неужели бесследно исчезла русь и мы никогда не найдем иные ее следы, кроме имени нашего? Осмелюсь предположить, что на самом деле прямых потомков русов мы хорошо знаем и можем четко выделять их из других этносов вплоть до XVIII века.

Исторические источники дают скудное описание русов, и все же мы можем выявить наиболее существенные черты их как поведения, так и облика, позволяющие провести четкую идентификацию.

Как известно, основным занятием русов было военное дело. Это обстоятельство, а также внешний вид (клок волос на темени и длинные висячие усы, широкие шаровары с поясом) и география становищ невольно вызывает в нас ассоциации с хорошо известными нам запорожскими казаками. По крайней мере, стоит попробовать по-новому взглянуть на происхождение именно этой ветви казачества. Хочешь – не хочешь, но, читая описания русов, перед глазами так и видишь то репинскую картину «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», то хрестоматийный образ Тараса Бульбы.

Подталкивают к этим параллелям и сравнительная лингвистика украинского языка и языков, восходящих к германской ветви индоевропейской языковой группы. Достаточно вспомнить украинское «мае бути» схожее с английским «have been» или уж совсем очевидное совпадение в том же английском слова «hut» и слова «хата» в украинском языке. И таких примеров, позволяющих при всем родстве русского и украинского языков все же проводить между ними четкую разделительную линию – множество.