Помутнение

— Ничего, мы не так уж много пропустили. — Она с улыбкой взглянула на него. — Там крутят все одиннадцать серий «Планеты обезьян». До восьми утра. Оттуда я завтра сразу на работу, так что сейчас надо переодеться. Будем балдеть всю ночь и пить «Усладу Юга». Ну как, идет?

— Всю ночь, — мечтательно повторил он.

— Ну да! — Донна выскочила из машины и открыла дверцу с его стороны. — Ты когда-нибудь видел «Планету обезьян» целиком? Я почти все смотрела в начале года, кроме последней серии, где показывают, что знаменитости вроде Линкольна и Нерона были на самом деле обезьянами — управляли людьми с самого начала. Обалденный фильмец, я его прозевала — отравилась бутербродом с ветчиной из тамошнего автомата. Господи, я так обозлилась!.. Поэтому, когда мы в следующий раз туда поехали — только ты ни гугу! — я засунула в тот автомат гнутую монету, и в пару других заодно. Специально. Мы с Ларри Таллингом — помнишь Ларри, я тогда с ним гуляла — погнули целую пригоршню монет и уделали все автоматы. Именно той фирмы, конечно. А потом и остальные, если честно.

Они подошли к входной двери, и Донна медленно и торжественно повернула ключ в замке.

— Да, тебя опасно обижать, — улыбнулся Арктор, входя в маленькую уютную квартирку.

— На этот ворсистый ковер не наступай, — предупредила Донна.

— Как же я пройду?

— Просто стой или иди по газетам.

— Слушай…

— Только не надо, ладно? Знаешь, во сколько мне обошлось помыть его шампунем? — нахмурилась она, расстегивая кожаную куртку.

— Экономия, — проговорил Арктор, раздеваясь. — Крестьянская бережливость. Ты хоть что-нибудь иногда выбрасываешь? Например, обрезки бечевки?

— Рано или поздно, — сказала Донна, сняв кожаную куртку и встряхнув длинными волосами, — я выйду замуж, и тогда мне все пригодится, вот почему я ничего не выбрасываю. Когда выходишь замуж, нет такой вещи, которая не понадобится. К примеру, вот это большое зеркало мы увидели в соседнем дворе; еле-еле уволокли втроем, час возились. Рано или поздно…

— Сколько из того, что у тебя есть, ты купила, — спросил Арктор, — и сколько украла?

— Купила? — Она в замешательстве посмотрела ему в глаза. — Что ты имеешь в виду — «купила»?

— Ну, как ты покупаешь наркотики, — объяснил Арктор. — К примеру, сейчас. — Он достал бумажник. — Я даю тебе деньги, верно?

Донна кивнула — сдержанно, с достоинством, слушая, очевидно, только из вежливости.

— А ты мне за них даешь товар, — продолжал он, вынимая деньги. — Под словом «купить» я подразумеваю распространение того, что мы сейчас делаем, на всю сферу человеческих отношений.

— Кажется, понимаю, — произнесла она. Ее большие глаза глядели спокойно, но с интересом. Донна всегда была готова учиться.

— Вот сколько ты стащила кока-колы с грузовика, за которым ехала в тот день? Сколько ящиков?

— Хватило на месяц, — ответила Донна. — Мне и моим друзьям.

Арктор бросил на нее укоризненный взгляд.

— Это форма товарообмена, — пояснила она.

— А что… — Он улыбнулся. — Что ты дала взамен?

— Себя.

Теперь он расхохотался.

— Кому? Водителю грузовика, который не имеет никакого…

— «Кока-кола» — это капиталистическая монополия, как и телефонная компания. Тебе известно, — темные глаза Донны сверкнули, — что формула изготовления кока-колы засекречена и веками передается из рук в руки в одной семье? Где-то в сейфе хранится запись этой формулы. Интересно где… — задумчиво добавила она.

— Твоим дружкам-головорезам ни в жизнь не найти.

— На кой черт нужна эта формула, если сколько хочешь можно утащить с их грузовиков?! У них уйма грузовиков. Куда ни плюнь — везде грузовики с кока-колой, причем еле-еле тащатся. А я, как только выпадает случай, еду следом. Они прямо бесятся от злости.

Донна улыбнулась Арктору таинственной, милой и лукавой улыбкой, словно пытаясь заманить его в свой странный мир, где она плетется и плетется за каким-нибудь грузовиком, а потом, когда грузовик останавливается, просто крадет все, что там есть. Не потому, что она прирожденный вор, и даже не из мести. Просто она так насмотрится на ящики с кокой, что наперед решит, как ими распорядиться… Она тогда под завязку загрузила свою машину — не нынешнюю малолитражку, а ту большую, что потом разбила, — ящиками с кокой и целый месяц пила сколько хотела с дружками, а потом…

Потом сдала посуду понемногу в разные магазины. «Что ты сделала с пробками? — спросил он однажды. — Завернула и спрятала в бабушкин сундук?»

«Выбросила, — мрачно ответила она. — На что они нужны? Теперь нет никаких рекламных акций с лотереей, ничего полезного…»

Донна вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с несколькими пластиковыми мешками.

— Хочешь пересчитать? Тысяча ровно. Я их взвесила на электронных весах перед тем, как платить.

— Ладно, нормально. — Арктор взял пакеты, отдал деньги и подумал: вот, Донна, теперь я еще раз могу тебя заложить, но, наверное, не заложу никогда, потому что в тебе есть что-то чудесное, радостное и полное жизни, и я не решусь это уничтожить.

— Можно мне взять десяток? — попросила Донна.