Помутнение

Ведя машину, Арктор продолжил теоретический анализ ситуации. Вот одна известная истина, которую преподавали в академии. А может, про нее писали в газетах. Наиболее эффективная форма промышленного или военного саботажа — ограничиться нанесением таких повреждений, которые трудно с определенностью назвать умышленными. Если в автомобиле установлена бомба, то налицо действие врага. Если взорвано правительственное здание, это явно дело рук террористов. Но если происходит случайность или серия случайностей, если оборудование просто отказывается работать, если оно выходит из строя постепенно, за какой-то естественный пе{)иод времени, с множеством маленьких неисправностей и поломок, — тогда жертве, будь то частное лицо или государство, даже не приходит мысль о защите. Наоборот, рассуждал Арктор, человек начинает думать, что никаких врагов нет, что у него мания преследования. Он начинает сомневаться в себе. Машина сломалась сама, ему просто не повезло… Друзья согласны — враг лишь померещился. И это доканывает жертву куда основательнее, чем любая реальная опасность.

Правда, быстро такое не делается. Противнику надо долго ждать удобного случая. А тем временем жертва может догадаться, кто за ней охотится, и нанести ответный удар. То есть в этом случае у жертвы куда больше шансов уцелеть, чем если бы в нее, скажем, стреляли из винтовки с оптическим прицелом.

Все страны мира обучают и засылают друг к другу тучи агентов — тут ослабить гайку, там отвернуть винтик, где-то оборвать проводок или потерять документ… Маленькие неприятности. Жевательная резинка в ксероксе может уничтожить незаменимый и жизненно важный документ: вместо снятия копии стирается оригинал. Избыток мыла и туалетной бумаги, как было известно хиппи шестидесятых, может засорить всю канализационную систему здания и выдворить на неделю жильцов. Нафталиновый шарик в бензобаке автомобиля изнашивает двигатель двумя неделями позже, когда машина уже в другом городе, и не оставляет следов в топливе. Любую радио- или телевизионную станцию легко вывести из строя, если вбить в землю в нужном месте кол и повредить силовой или передающий кабель. И так далее.

Представители старых аристократических сословий хорошо знают, какая это чума — горничные, садовники и прочая вульгарная прислуга. Одно неловкое движение — и бесценная ваза, доставшаяся от предков, лежит на полу грудой осколков. «Зачем ты это сделал, Растус Браун?» — «Э-э, что? Простите, миссус, я просто…» И ничего тут не поделаешь, или почти ничего. Однажды жена американского посла в Гватемале похвасталась на каком-то приеме, что недавнее свержение левого правительства в этой маленькой стране организовал ее «крутой» муж. Некоторое время спустя, когда посла уже перевели в другую маленькую страну, азиатскую, он, разогнавшись как-то раз на спортивной машине, внезапно обнаружил перед собой грузовик с сеном, выехавший с боковой дороги. Через мгновение от посла и его машины остались лишь мелкие клочки, разбросанные по шоссе. И вся тайная армия, подготовленная ЦРУ, оказалась совершенно бесполезной. И жене его гордиться было уже нечем. «Э-э, что? — промямлил, вероятно, владелец грузовика. — Я просто…»

Или вот моя бывшая жена, вспомнил Арктор; он тогда работал инспектором страховой компании. Она бесилась, что он засиживается допоздна, составляя отчеты, вместо того чтобы трепетать от восторга при виде супруги. К концу их совместной жизни она взяла на вооружение многие трюки и хитрости: могла обжечь руку, прикуривая сигарету, запорошить себе чем-нибудь глаза, начинала вытирать пыль в кабинете или без конца искать что-то возле его пишущей машинки. Сперва он нехотя откладывал работу и покорно предавался восторженному трепету; потом ударился головой о кухонную полку и нашел лучшее решение.

— Если они убили наших животных, — бормотал Лакмен, — я им подложу бомбу. Я их в порошок сотру. Я профессионалов найму, из Лос-Анджелеса, банду «пантер».

— Да нет, — скривился Баррис. — Какой им смысл убивать животных? Животные ничего не сделали.

— А я сделал? — спросил Арктор.

— Очевидно, они так полагают, — сказал Баррис.

— «Если б я знала, что оно безобидное, то убила бы его сама», — процитировал Лакмен. — Помните?

— Так ведь она была из добропорядочных, — возразил Баррис. — Даже таблеток никогда не пробовала и башли имела будь здоров. Таким не понять ценности жизни, где им… Помнишь Тельму Корнфорд, Боб? Коротышка с большими сиськами, всегда ходила без бюстгальтера, а мы сидели и пялились на нее. Пришла как-то к нам и попросила убить стрекозу, которая залетела в окно. А когда мы ей объяснили…