Читаем Помутнение полностью

сегодня проснулась с ощущением, будто становится лучше. будто сил немного больше. будто проблем немного меньше. об учебе и окружающей действительности все еще не думаю, нахожусь в себе. ограничиваюсь размышлениями о том, что поесть, что попить, когда выпить таблетку, идти курить или нет. пока что мне хватает забот из этого списка. сделав малейшее дело, нужно полежать, куда без этого, но надеюсь, оно скоро пройдет. врачу пока писать не хочу, если это продлится дальше 10-го дня, то напишу. но я как будто… наверное, не меньше овощ, я как будто привыкаю к тому, чтобы быть овощем. учусь жить в предложенных обстоятельствах. мне все еще нехорошо. но ничего не думать лучше, чем думать прыгнуть под колеса трамвая.

15.12.19

все еще чувствую, что мозг будто закупорен, что в нем закрыли двери, в которые мне нельзя входить, и остается только привыкать жить в пространстве, которое выделено. не ходить туда, куда не просят. не пытаться открыть двери, чтобы не прищемить пальцы. да, места стало меньше. я бы сказала, даже мало. и воздух в нем стал более вязким, теперь там нельзя быстро бегать. ну что ж, буду привыкать к тому, что есть.

но

так всегда. чувствуешь – хочешь ничего не чувствовать. ничего не чувствуешь – хочешь почувствовать. замкнутый круг.

15.12.19

можно мне в груди что-то, кроме боли или бесчувственного камня, пожалуйста?

15.12.19

с утра поймала себя на мысли о том, что, может, зря. может, зря я пью эти таблетки и все прочее. я сейчас так стабильна и совсем ничего не чувствую, что начала скучать по своим качелям. наверное, это просто нужно пережить, и потом станет по-другому.

Это просто нужно пережить, и потом станет по-другому, точно.

Первые дни проходили тяжело. Не было веры в то, что все изменится, но была надежда.

В записях прослеживается тенденция, что я постоянно что-то хочу от себя, виню себя за то, что провожу время непродуктивно. Это достаточно глупо для человека, который начал принимать одновременно шесть психотропных препаратов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии