Помпеи

Столовые. Столовые, триклинии, обычно помещались рядом с таблином, но были и столовые, выходившие в перистиль. Варрон укорял своих современников за то, что «они очень заняты тем, как бы расположить свои летние столовые на восточную, прохладную сторону, а зимние на заход солнца». У Тримальхиона были особые столовые для каждого времени года. В доме богатого помпейца столовых имелось несколько; обычно это небольшие комнатки (3,5–4 м шириной и 6 м длиной), освещавшиеся из атрия или перистиля. На перистиль они открываются, в большинстве случаев, во всю ширину, но снабжены большими створчатыми дверями. Значительную часть комнаты (метров 16 в квадрате) занимает стол и расположенные вокруг него три ложа (самое название столовой «триклиний» греческого происхождения от «treis» — «три» и «cline» — «ложе») (рис. 30). Квадрат, ими занятый, часто обведен мозаичным узором.

Рис. 30.

Древние италийцы обедали сидя; старинный обычай этот утратился под греческим влиянием: мужчины начали располагаться вокруг стола лежа; сидели только женщины и дети (возлежать за столом разрешали себе лишь женщины легкого поведения; Цицерон, описывая разнузданную жизнь товарищей Каталины, изображал их «возлежащими на пирушках в обнимку с бесстыдными женщинами»). Убранство столовой было приспособлено к этой новой моде. Состояло оно из стола, обычно круглого, на одной прочной ножке, и трех широких пиршественных лож. Приличие требовало, чтобы на одном ложе помещалось не более трех человек: по словам Варрона, число приглашенных к обеду следовало начинать с числа Граций, т. е. с трех, и доводить до числа Муз, т. е. до девяти, и его не превышать. Гостей рассаживали по строгому этикету: для самых уважаемых предназначалось «среднее ложе»; здесь на обеде у Назидиена, который так весело был описан Горацием[69] в одной из сатир, хозяин усадил Мецената[70] с двумя его молчаливыми спутниками; самым почетным местом на этом ложе («консульским», как его называли, потому что здесь сажали консула, если он бывал в гостях) считалось последнее с краю; рядом с ним находилось место хозяина, сидевшего на «нижнем ложе».

В одном помпейском доме в летнем триклинии, устроенном, как обычно, в садике (на «Новых раскопках»), на стенах были написаны в стихах четкими белыми буквами по черному полю правила поведения для застольников и приказ рабу-прислужнику. На одной стене:

Ноги, мальчик, водою омой и досуха вытри,
Дай салфетки гостям, наши платки береги^{20}.

Над средним ложем другая надпись:

Взор на супругу чужую не смей кидать похотливый,
Ласков с нею не будь: скромно себя ты веди.

И, наконец, против первой надписи:

[Будь приветлив с соседом], и прочь ненавистные ссоры!
Если не можешь, шаги к дому обратно направь^{21}.

Обедавшие помещались поперек лож и несколько наискось, так что голова каждого лежащего ниже (начиная от изголовья) приходилась, примерно, на уровне груди его соседа, возлежавшего выше.

Надо сказать, что эти столовые при своих малых размерах были очень неудобны: в них буквально негде было повернуться и нельзя было встать, не беспокоя соседей. В богатых домах уже I в. н. э. начали устраивать столовые большего, чем обычно, размера: в доме Кифареда, например, это комната размером в 7x11 м, в доме Пансы — размером в 7,5x10 м. Они выходили обычно в перистиль и назывались греческим именем «oicos», т. е. «дом». Одним из видов такой комнаты был «коринфский ойкос». Отличительная его особенность состоит в том, что вдоль стен комнаты шли колонны, перекрытые коробовым сводом; потолок между колоннами и стеной был обыкновенным, плоским. Комната, таким образом, приобрела вид басилики с ее тремя нефами: в среднем нефе находились обедающие, у которых теперь было достаточно пространства, чтобы вставать и проходить к своему месту, не тревожа остальных; в боковых стояли прислуживающие рабы.