Помпеи

Третьим видом атрия был атрий многоколонный. Витрувий называет его «коринфским», неизвестно почему. В Коринфе,[65] конечно, таких атриев не было. По всему своему виду, по величине верхнего проема атрии эти являются настоящими перистилями, только сдвинутыми со своего обычного места. Атриев такого типа в Помпеях мало; лучший образец коринфского атрия имеется в доме Епидия Руфа: шестнадцать стройных дорических колонн, высотой в 4,35 м, поддерживают крышу, более низкую, чем в помпейских атриях. Хозяин дома решил по каким-то соображениям использовать пространство, обычно отдаваемое перистилю, под промысловый сад, грядки которого, освобожденные из-под пепла, превосходно видны и сейчас. Занимает этот сад площадь около 300 кв. м; в углу его находится комнатка для садовника, а далее — маленький садик-цветник. Имплювий остался обязательной принадлежностью атрия: вода из него поступала в цистерну, устроенную под полом; ее черпали оттуда через круглое отверстие, которое обделывали в виде невысокого круглого колодца. Другой сток вел на улицу: через него спускали грязную и застоявшуюся воду. Имплювий обычно облицовывали туфом или мрамором и часто устраивали в нем фонтан. Иногда этот фонтан помещали возле имплювия, проводя водопроводную трубу внутрь статуи, изображающей ребенка, животное или какую-нибудь мифологическую фигуру; вода из этого фонтана била не прямо в имплювий, а в большую каменную чашу, помещенную в середине имплювия; из нее, переливаясь через край, вода с плеском стекала обратно в имплювий. За фонтаном стоял стол, оставшийся здесь, как воспоминание о тех временах, когда в атрии приготовляли пищу и ели. Стол этот назывался «картибулом»; Варрон, помнивший, что во времена его детства картибул стоял в Риме во многих атриях, описывает его, как «каменный четырехугольный стол на одной ножке, на котором и вокруг которого ставили бронзовую посуду». В Помпеях он оставался во многих атриях как украшение и действительно мог служить украшением: он был мраморный, его длинную доску поддерживали обычно четыре ножки, концы которых были отделаны в виде львиных лап. В одном доме нашли картибул, подставкой которого служила превосходная фигура сидящей львицы, свирепо повернувшей оскаленную пасть в сторону входившего. В атрии Корнелия Руфа доска картибула покоилась на двух великолепных плитах; каждая из них была отделана в виде двух крылатых грифов (ил. 21).

Статуя, служившая фонтаном; мраморный резервуар, куда вливалась и откуда с журчаньем стекала вода, и картибул были главными украшениями атрия. Надо представить себе весь этот ансамбль, чтобы почувствовать его прелесть. Сверканье воды, блеск мрамора, непринужденная поза статуи, обычно смеющейся или улыбающейся, врывались в несколько мрачную строгость атрия, смягчая и оживляя ее. В доме Обеллия Фирма веселый сатир дружески улыбался посетителю из-за струй воды, падавших в большой резервуар, поставленный на две высокие, изящно обделанные плиты. За ним, как бы замыкая этот уголок, поднимался высокий картибул на массивных ножках-лапах. В доме с Балконом в атрии на невысоком пьедестале стоит смеющийся мальчик; в левой руке он держит раковину, из которой вода попадает в глубокую и широкую мраморную вазу на каннелированной ножке. По обе стороны статуи — невысокие пилястры, из которых через две проведенных в них трубы тоже бьет вода. А за статуей — опять картибул.

Иногда в атриях находились еще статуи, уже не имевшие никакого отношения к фонтану. В доме Фавна, например, в атрии стоял прекрасный плачущий фавн, по которому дом и получил свое название. В атрии же помещался и портретный бюст хозяина, который обычно преподносил ему, в знак благодарности, какой-нибудь раб или вольноотпущенник. Бюст уже знакомого нам хозяина сукновальни Везония Прима поставил «казначей Антерос», как гласит надпись под этим бюстом; бюст Цецилия Юкунда тоже стоял в атрии.

Остался от старых времен в атрии и денежный ящик (ил. 22). Это был прочный деревянный сундук, обложенный железными или бронзовыми пластинками, на которых были выбиты различные украшения. В каждом углу его находилось по двойной ножке, половинки которой были поставлены одна к другой под прямым углом; эти ножки охватывали каменную платформу, специально сделанную по размеру ящика; его как бы надевали на эту платформу и прикрепляли к ней металлическим болтом, проходившим сквозь дно ящика. Ящики эти бывали очень велики: Аппиан[66] рассказывает, что во время проскрипций вольноотпущенник некоего Виния спрятал своего бывшего господина в таком ящике и благополучно продержал его там, пока опасность не миновала. Охранял этот ящик и ведал им доверенный раб-казначей — аркарий (от латинского слова «arca» — «ящик»). Антерос, поставивший бюст Везонию Приму, был у него именно аркарием.