Помощница (СИ)

Женщина поднимается, а я так и не решаюсь поднять взгляд на Алекса.

Что он сейчас думает обо мне? Наверное полагает, что я какая-то никому не нужная уродина или что-то подобное. Ведь у нас в деревне все рано начинают спать с мальчиками, а тут в городе — наверное ещё раньше. Что поделаешь! Может я какая-то больная, но не хочу я этим заниматься. Хотя и предложений ко мне таких не поступало, да и никто за мной не ухаживал никогда. Может дело как раз в этом?!

— До завтра, — прощается врач, на что я вновь только киваю.

Когда они выходят из столовой, я обессиленно откидываюсь на диван и прикрываю глаза.

День только начался, а я уже опять опозорилась.

7

Когда смогла немного успокоится, я заправила диван, сняла длинную футболку-ночнушку и переоделась в спортивные штаны и футболку.

Желудок, после суточной голодовки, активно требовал пищи, но я старалась не обращать на него внимание. Вряд ли Ольга сегодня привезет мне продукты, поэтому рассчитывать на завтрак или обед не стОит. Еще мне надо обязательно обсудить с ней слова доктора о ее болезнях.

Достав из сумки маленькое полотенце, я решила сходить умыться и водички попить. Тихонько приоткрыв дверь, я выглянула на кухню и даже замерла от витающих по воздуху аппетитных ароматов плавленого сыра и колбасы. Наверное мужчина недавно позавтракал.

На цыпочках я потопала к ванной комнате и вдруг в кухню вошёл сам хозяин дома.

По тому как резко меняется выражение его лица, я понимаю, что Алекс не ожидал меня увидеть.

— Умыться… иду… — почему-то решаю уточнить я, замирая на месте.

Мужчина на пару секунд задерживает на мне взгляд, а потом молча подходит к кухонному шкафчику.

Пока Степанов ищет что-то в шкафу, я стрелой пролетаю мимо него и забегаю в ванную комнату.

Как следует умывшись и почистив зубы, я выпиваю стакан воды, после чего тихонько приоткрываю дверь и осторожно выглядываю наружу. Алекса нет. Очень хорошо!

Быстро преодолев расстояние до столовой, я захожу в комнату и каменею от открывшейся моим глазам картины. Рядом с диваном стоит Александр и копается в моей сумке.

Услышав стук двери, он разворачивается в мою сторону, откидывая на диван дорожную сумку.

— Вы зачем… — только и успеваю прошипеть я, но мужчина меня перебивает.

— Вдруг ты что-то протащила в этой сумке в дом — наркотики, алкоголь или жучки какие-то…

— Но ведь не протащила? — обиженно заявляю я.

Такое капание в своих вещах, я воспринимаю очень остро. Словно он не в вещи мои залез, а в душу.

— Не протащила, — грубовато отвечает Алекс, — и это очень странно. Кровная сестра Ольги, а не шлюха и алкоголичка. В этом случае напрашивается другой вопрос — а кто ты тогда? Кто ты вообще такая и какого хрена помогаешь сестре? Сомневаюсь, что по доброте душевной или любви. Особи в вашей семье, вряд ли могут испытывать подобные чувства.

— Особи… — повторяю за Алексом такое жестокое, на мой взгляд, обвинение, — вы ничего не знаете про нашу семью…

— И не хочу знать, — перебивает меня мужчина и стремительно покидает столовую.

Когда дверь с шумом закрывается, я зажимаю виски ладонями и пытаюсь немного успокоится.

Как же обидно слышать такие несправедливые и жестокие слова. Но переубедить мужчину нереально. Во-первых, Ольга разозлится из-за моих откровений, а во-вторых — он и сам ничего слушать не захочет. Слишком сильна его ненависть к сестре, а я, по мнению Алекса, чета ей, да ещё и шпионю в его доме.

Может Ольга поймет, что я не справляюсь с её заданием и откажется от своего отвратительного замысла?

И в этот самый момент запиликал мобильный. Пришло сообщение и оно как раз от сестры: «Завтра заеду! Жду результатов! Помни про деда!

Отбросив телефон, я решаю не отвечать на смс, а желудок опять сообщает о голоде. Выпитая водичка не помогла, поэтому я решаю улечься спать. Так и день быстрей пройдет и во сне не хочется кушать.

8

Просыпаюсь от пронзительного детского плача. Открыв глаза, я понимаю, что на улице уже темно. Заглянув в телефон, обнаруживаю, что сейчас первый час ночи.

— Ничего себе, столько проспать! — бормочу себе под нос и подскакиваю с дивана.

Подсвечивая путь телефоном, я выхожу из столовой и крадусь по кухне. Когда выхожу в гостиную, плач становится интенсивнее и я на автомате прибавляю скорости. Двигаясь на душераздирающий детский крик, я подхожу к нужной двери и не думая ни секунды, стучусь в неё.

Секунда…. вторая… дверь не открывают. И тогда я решаюсь зайти без спроса.

Ненадолго замерев на пороге я встречаюсь с недовольным взглядом Алекса, который стоит посреди комнаты и на руках качает плачущего сына. На мужчине только спортивные трико, волосы взлохмачены, а по щекам ходят желваки.

— Уйди, — раздраженно шипит Степанов, на что я наоборот делаю шаг вперед.

— Может у малыша что-то болит? — впиваюсь взглядом в кричащего ребенка.

Сейчас его личико покраснело, малыш буквально захлёбывается в собственном плаче.

— Бл…ть, а то я не знаю… Давай, начинай снимать на телефон — сестре пригодится. Потом и историю придумаете под такое видео.

Я пропускаю мимо ушей его гневный посыл и делаю ещё один шаг вперед.

— А что болит?