Помощница по вызову

- Погоди… Я и правда не понимаю. Кому я помогаю и как сюда попала я вам сразу сказала, что такого Марьяна еще могла сообщить, а? Она же не знакома даже ни с кем из этой сферы!

- Но это не значит, что она не узнала, что о писателе этом говорят! И с Виталием ты рассталась, мало ли что у тебя в голове творится, каких глупостей захочется сделать, когда ты так расстроена?  Я всерьез обеспокоен, дочь. Ты там, непонятно где, да еще с человеком, чьи моральные принципы…

- Ты полагаешь, что меня в сексуальном рабстве тут держат? - брякаю, разозлившись, - Да что такое происходит, а? Уж мы-то всегда на одной волне были - но сначала вы меня дома разговорами доводите, расспросами и нравоучениями, а сейчас так и вовсе предполагаете, что я не больше эскортницы значу!

- Искра…

- Что, Искра? Проще Марьяне поверить, да? Или мне придумать какое расстройство? А ей лишь бы грязью меня облить? И вам всем - побольше гадостей сказать?

- Мы ведь из лучших побуждений…

- Которыми сам знаешь, куда дорога выстлана!

Я трубку кладу.

Обидно очень… Но закономерно. Наверное так всегда происходит, когда начинаешь границы выстраивать с близкими людьми, с которыми и границ-то раньше не было. Я знаю, что любят они меня, и я люблю - уж родителей-то и вовсе безусловно. Но что-то явно не так пошло в наших отношениях, и давно, раз они обесценивают все, что я делаю. И до сих пор маленькой девочкой меня считают, за которой присматривать надо.

Невольно выступившие слезы вытираю.

А на следующее утро пораньше встаю и пеку фигурное рождественское печенье. С имбирем. И запах такой сразу! На улицу иду, несколько веток срываю, чтобы в вазу поставить - для красоты. Я не озаботилась подарком для Позднякова заранее, но когда он приходит на завтрак, то видит и ветки эти, и печенье, и праздничную сервировку, которую я нашла в одном из шкафов.

- С Рождеством, - улыбаюсь.

Он меня тоже поздравляет. Кивком. И, похоже, печенье есть не будет.

Это тоже обидно. Может даже обидней, чем разговор с отцом. Я понимаю, что никогда он не будет из приличий поздравлять с тем, что не празднует или делать вид, что хочет попробовать то, что обычно не ест...

Ой, ладно, не понимаю.

Себе тоже кофе наливаю - несколько дней уже мы вместе завтракаем - и с каким-то мстительным удовольствием откусываю имбирному человечку голову.

И та едва не застревает у меня в горле, когда Поздняков сообщает:

- Задание на сегодня у тебя есть уже, а я в город на целый день. В шесть за тобой машина приедет.

- З-зачем?

- Пойдешь со мной на вечеринку.

Пытаюсь проглотить и непрожеванный кусок, и это неожиданное приглашение. Наверное у меня очень выразительно округленные глаза, потому что Поздняков комментирует со смешком:

- Мне нужна спутница - на такие мероприятия я предпочитаю ходить не один. Мне следует быстро кого-то найти или ты сможешь переступить через свои принципы, которые неоновой строкой у тебя сейчас на лбу, и составишь компанию?

- Составлю, - хриплю быстро, чтобы не передумал.

Интересно, он обязательно с кем-то ходит, чтобы на него там не накидывались? Нет, не интересно. Сегодня я пойду, и плевать на остальных! И плевать, что все это немного странно. Только…

- Мне ведь домой заехать надо… - бормочу, - Я ничего не брала с собой из вечерних нарядов...

Головой качает:

- Твой дом в другой стороне, по дороге заедешь в магазин - там и встретимся.

- А…

- Это была вся фраза.

Веселится.

По глазам вижу - веселится, гад! Хотя лицо непроницаемое.

Ну и ладно, я тоже так могу сдерживаться…

Но вся моя сдержанность исчезает, когда он бросает, уходя:

- Надень прозрачный комплект. Розовый.

Сладкая пытка

Предвкушение - важная часть игры.

Не знаю, понимает ли Искра, что все уже решено? Может быть еще тогда было решено, когда я за проститутку ее принял. Или когда журналистку выгнал, вместо того, чтобы воспользоваться.

Но когда я просыпаюсь с девочкой в одной кровати  - уже решено.

Во сне не понимаю, кто барахтается подо мной. Кожу нежную прикусил - вкусная. Руки плоть женскую сжали, и от этого по пояснице аж волной горячей продрало, потому что тоже вкусно… А когда осознал, что Искра - еще лучше стало. Но настаивать не стал, она едва ли пришла в себя. А мне хотелось, чтобы в полной мере каждую секунду со мной прочувствовала. Каждое мое действие. Прикосновение.

Я ведь чувствую. Все глубже. Это странно, но мне удовольствие доставляет. Механический трах, чтобы просто спустить напряжение, не столь интересен, как этот танец на гранях. Я к ней - она от меня. Поворот… Глаза в глаза. И всегда в ее глазах - эмоции. Сильные. А моих вроде бы и нет на поверхности, но это как с глянцевой водой. Зеркальная поверхность, внутри которой смертельно опасные вихри.

В магазин я приезжаю первым. Её рождественское печенье из головы не идет, что ли? Хочется сделать ей приятное. Знак внимания. Я не люблю печенье. Но и она вряд ли просила Санта-Клауса, чтобы я ее на прием одевал. В качестве подарка

- Это, это и это, - киваю консультантам на выбранные платья.