Помощница лорда Хаксли

Я смотрела на сидящего рядом мужчину и не могла понять, почему у него испортилось настроение. Казалось бы, всего несколько минут назад он мило улыбался леди Холт и не выказывал никаких признаков раздражения. Похоже, только ко мне он не испытывал ни капли добрых чувств. Хотя, чего я хотела? Сама напросилась, чтобы он дал мне работу. Как он тогда сказал? «Потом не жалуйся?»

Я отвернулась к окну и уставилась на пролетающие мимо дома. В Уэбстере, в отличие от Гринвилля, было много высоток – в пять, а то и в девять этажей. И выглядели они внушительно, как древние каменные великаны, о которых я читала в гирхских книгах. Гранитные фасады, колонны и портики, арки, высокий цоколь. Папа говорил, что подобные дома создавали при помощи магии.

Я рассматривала архитектурные изыски столицы, стараясь не думать о лорде Хаксли, но это оказалось нелегко. В тесном пространстве рамобиля присутствие мага ощущалось слишком остро. Казалось, сам воздух раскалился, и мне с трудом удавалось дышать. А сердце снова своевольно сорвалось в забег.

Ровные улицы центрального района Бартон-корт постепенно сузились и перешли в извилистые, мы миновали мост через Лорну, разделяющую город на две части, и углубились в переплетение запутанных переулков. На западе медленно догорели солнечные лучи. На столицу опустился вечер. Редкие прохожие торопились домой, тусклые фонари неохотно освещали тротуары, из подворотни выскочила стая собак и кинулась вслед за рамобилем лорда Хаксли, провожая нас заливистым лаем. В душе шевельнулась тревога. Знать бы, как там Дэйв? Каждый раз, оставляя его одного, я волновалась о том, что ему может стать плохо. Или что он куда-то уйдет. Или что забудет вовремя принять настойку.

– Лорд Хаксли, а куда мы едем? – Решилась спросить, не особо надеясь на ответ.

Но маг удивил.

– Заедем в одно место, – сказал он и свернул в темный проулок. – Мне нужно навестить знакомого.

Я невольно вцепилась руками в сиденье и замерла, не зная, чего ждать, но лорд Хаксли посмотрел на меня и как-то так усмехнулся, что все мои опасения тут же исчезли.

Рамобиль остановился возле неказистого домика.

– Сидите здесь и не высовывайтесь, – велел мне маг и вышел из машины.

Я видела, как он прошел к кованому крыльцу, толкнул выкрашенную коричневой краской дверь и исчез в темном проеме. В окнах тут же вспыхнул огонек, будто кто-то зажег свечу, колеблющееся пламя мелькнуло и погасло, и мне стало не по себе. Куда ушел лорд Хаксли? Что это за место такое?

Вечерняя прохлада проникла внутрь салона, заставив поежиться. В конце переулка послышался тоскливый собачий вой, и вскоре мимо машины пробежала крупная лохматая собака. Спустя пару минут следом за ней потрусила вторая, а потом появилась маленькая шавка с поджатой задней лапой. Псина остановилась, с надеждой посмотрела мне в глаза, видимо, ожидая подачки, но, не дождавшись, опустила морду и поковыляла дальше.

Я посмотрела ей вслед и невольно задумалась о том, откуда в столице столько бродячих псов. В моем родном городке каждый четвероногий охранник имел хозяина и собственную будку. Да и как иначе? Наша гринвилльская порода славилась далеко за пределами графства. Многие горожане занимались разведением гринов для продажи, а некоторые заводчики держали целые питомники и относились к собакам, как к «хлебу с маслом». Их холили и лелеяли, и не жалели денег на прокорм.

Тонкий плач, раздавшийся из глубины переулка, заставил меня отвлечься от воспоминаний и насторожиться. Откуда здесь ребенок? Я приникла к окну, пытаясь разглядеть, что происходит, но ничего не увидела. Свет единственного фонаря был слишком тусклым. Он терялся в листьях растущего рядом клена, а тот клонился вбок своим кривым стволом и отбрасывал на землю уродливые тени.

Плач не умолкал. С каждой минутой он становился все жалобнее, в нем отчетливо слышалось горькое отчаяние и просьба о помощи, и я не выдержала. Открыла дверцу и, осторожно оглядевшись, шагнула в темноту.

Первые пару ярдов прошла почти вслепую, но потом глаза привыкли к темноте, и я смогла разглядеть у стены одного из домов вздрагивающий комок. А когда подошла ближе, оказалось, что это сжавшийся от холода мальчишка. Маленький, лет восьми. Он дрожал и всхлипывал, утирая обтрепанным рукавом лицо, а рядом с ним примостился бродячий пес и тихонько подвывал, вторя жалобному плачу.

– Что случилось?

Я шагнула вперед и наклонилась к мальчишке, пытаясь его рассмотреть.

– Эй, ты чего ревешь?

Темные вихры на макушке дрогнули, парнишка вскинул голову, посмотрел на меня странно сухими глазами, и не успела я понять, что с ним не так, как в ту же секунду оказалась окружена пятью неизвестно откуда взявшимися оборванцами. Бродяги надвигались на меня, заставляя пятиться к стене, возле которой сидел мальчишка, и мерзко улыбались, перекидываясь короткими фразами.

– Видал, Юсиф, какую кралю к нам занесло? – Гнусавил растрепанный темноволосый нер, разглядывая меня злыми раскосыми глазами и странно поводя крупным носом.

– Чистенькая. А пахнет как! – Выдохнув с громким присвистом, заявил второй и осклабился. – Ути, цыпочка!