Помощница капитана (СИ)

— Мне нужно подумать, — сказала она уже совсем другим — чужим и незнакомым — голосом.

— Хорошо.

Ксения стояла перед воротами, ведущими в усадьбу, где они с Орловым были размещены, и рассматривала стену, перегораживающую проход. Обычная с виду, эта стена в три человеческих роста высотой тянулась примерно на сорок ярдов в длину. В основании её находилось подобие постамента, а по всей длине стену венчал выступающий карниз. С обеих сторон её целиком покрывала глазурованная цветная черепица — лазурные, зелёные, золотистые и фиолетовые изразцы. Из керамических плиток были составлены большие барельефы, изображавшие драконов, извивающихся среди клубящихся волн. Рельефы эти были сделаны настолько искусно, что казалось, что драконы сейчас нырнут в глубины вод.

Такая стена — Стена Духов, как называли её здесь — стояла перед каждым поместьем и, как говорили местные, должна была не дать войти в жилище злым духам, которые, согласно верованиям, могли лететь только по прямой линии.

Ксения не могла понять, как народ, который осваивает просторы межзвёздного неба, может верить в духов, волшебство и богов. Она видела в этой стене вполне простое и ясное назначение — она могла защищать от летящих, как и духи, исключительно по прямой снарядов и пуль.

Впрочем, если Сина и понимали эту её роль, то предпочитали молчать. Правила и традиции регламентировали здесь всё.

Вся архитектура Сина так же подчинялась своду религиозных правил, от которого зависел выбор места постройки, способ строительства и даже цвет. Все здания были строго сориентированы по сторонам света, и фасад всегда смотрел на юг.

Сина свободно летали между системами солнц, и империя их состояла из нескольких десятков планетарных миров. Большинство обитателей их было так же низкоросло, широколобо и плосконосо, как и сами синайцы. При этом синайцы продолжали приносить жертвы Небу, горным и речным божествам и глубоко чтили память предков.

Климат планеты, суровый на севере и переменчивый на юге, обусловил непривычный ромейскому глазу стиль их одежды, состоявшей из множества разноцветных, кое-где украшенных вышивками шёлковых одеяний у аристократов и конопляных многослойных рубах у простых горожан.

Социальная структура — если верить обсуждениям, которые слышала Ксения на улицах и в магазинах — была так же тверда, как пирамида. «Всемогущий государь подобен залу, — слышала Ксения не раз повторявшиеся слова мудрецов, — его подданные — ступеням, а простолюдины — основанию дома». Впрочем, Ксения не слишком-то верила, что дело обстояло так легко. Общество, состоявшее из воинов, учёных, крестьян, ремесленников и торговцев, включившее многие провинции и планеты, не могло быть едино между собой.

Город состоял из усадеб, которые в меньшем размере повторяли императорские дворцовые комплексы — в том числе и тот, в котором поселили их. Дома эти назывались сыхэюань, и каждый из них окружала глухая стена; за стеной находился центральный двор — «небесный колодец» — а вокруг него, в зависимости от значимости и в порядке, установленном много веков назад, стояли и другие постройки: жилые, хозяйственные и декоративные.

Синайские зодчие почти совсем не использовали камень для строительства жилых домов. Они работали с материалами лёгкими и податливыми, но вместе с тем хрупкими и, на взгляд Ксении, не слишком долговечными — деревом, черепицей, глиной. Причина тому была не в том, что строения из камня требовали больше труда, а в том, что так повелело им древнее «учение ветра и воды», которое определяло быт синайцев от и до.

Так, дерево считалось символом жизни, а камень, согласно утверждениям так почитаемых здесь мудрецов, предназначали для «домов мертвецов».

Строения в основном были одноэтажные — и лишь некоторые, например, монастыри или же императорские постройки, строились в два или три этажа. «Небо равно удалено ото всех», — то и дело слышала здесь Ксения.

Ещё одной особенностью синайских домов было то, что опирались они не на стены, а на четыре колонны, расположенные друг к другу немного под углом — и в этом законе, определённом «учением», Ксения тоже угадывала некоторый смысл — судя по хроникам, землетрясения случались здесь каждые несколько десятков лет.

На колонны устанавливалась коньковая балка, которая считалась символом процветания семьи. Её поднимали в «счастливые дни», в сопровождении ритуалов, а затем вешали на ней написанное красными иероглифами заклинание. В этом уже Ксения смысла увидеть не могла.

Все этапы строительства проходили каждый под свой магический обряд, призванный обеспечить счастье и благополучие членов семьи.

Стены поверх деревянных колонн возводились из глины — при этом в зданиях совсем не было потолка, и все перекрытия — даже в самых богатых дворцах — были отлично видны.

По внешней стороне здания опоясывала открытая галерея с балюстрадой. Окна имели бамбуковые рамы, отнесённые на равное, соответствующее «счастливому числу», расстояние от колонн.