Помощник хирурга (ЛП)

Несмотря на различия в размере и крое, морская форма превращала присутствующих в единый организм. Мужчины были одеты на один мотив, имея различия в тех деталях, которые были доступны военным, а женщины выбрали наряды по вкусу, и результат получился интересный. Одну он узнал — бывшая служанка из гостиницы «Голова Кеппела» в Портсмуте — ныне дама была закутана в розовый муслин и украшена обручальным кольцом. Но имелись и другие леди, чьи лица казались смутно знакомыми, возможно по другим постоялым дворам, театральным подмосткам или табачным магазинам.

Всё многообразие нарядов чётко разделялось на две половины. Одни дамы могли позволить себе выбрать наряд по вкусу, другие — нет. Почти такое же разделение прослеживалось и по драгоценностям, которые они носили. Многообразие включало в себя и гранатовую подвеску на шее юной леди, которая вышла за лейтенанта, живущего на одно жалованье — сотню в год, — и рубины миссис Ливсон-Говер, которыми можно было оплатить постройку тридцатидвухпушечного фрегата и обеспечить провизией всю команду на полгода вперёд, а также громадные сверкающие изумруды леди Харриет.Однако вовсе не это занимало наблюдающего за толпой Стивена. Он был больше заинтригован манерами леди и их поведением, отчасти в качестве урока женской приспособляемости в обществе, столь сильно привязанному к статусу, врожденному или приобретенному, и частично потому, что у него имелась теория, согласно которой чем более свободным и распущенным было прошлое, тем более сдержанным, корректным и даже излишне щепетильным является настоящее.

Его наблюдения, время от времени прерываемые взглядом на верхнюю площадку лестницы в ожидании Дианы, которая вот-вот должна была одеться, не слишком подтверждали эту теорию, и единственное заключение, которое доктор смог сделать, это что те, у кого изначально имелся вкус, сохраняли его независимо от происхождения, кто же был лишён оного, выглядели неуклюже или манерно, что впрочем, не мешало им наслаждаться собой. Всеобщее веселье и приподнятый дух, связанные с победой «Шэннона», настолько пронизывали всё сборище, что практически каждая женщина казалась привлекательной, а обычное беспокойство о собственном наряде, влиянии и ранге мужа играли заметно меньшую роль, чем обычно. Короче говоря, общая радость и сильная взаимная симпатия на время вовсе упразднили существование различий, в обычное время обусловленных ярко выраженной иерархией на службе, общественным происхождением, достатком и красотой и подчас подкрепляемую случающимися конфликтами.

Это открытие не могло служить оправданием затянувшемуся уединению среди растений –

весьма интересных, между прочим, в основном многоножковых и бромелиевых, – и Стивен двинулся в гущу толпы, где почти сразу наткнулся на Джека, находившегося в компании такого же рослого, но гораздо более тучного человека в форме Первого пехотного гвардейского полка, то есть окутанного сиянием алого и золотого.

– Вот ты где, Стивен! — воскликнул Джек, — Я искал тебя. Это мой кузен Олдингтон, вы знакомы? Доктор Мэтьюрин, полковник Олдингтон.

— Как поживаете? — сказал солдат тоном, больше подошедшим бы тусклому наряду военного хирурга. Стивен лишь отвесил поклон в ответ.

– Бал, по видимому, будет невероятно хорош, — сказал полковник Джеку. — У меня такое предчувствие. На последнем балу, что я посетил, — ох, совсем забыл тебе рассказать, — Софи танцевала со мной в паре, — проходил во время Винчестерской ассамблеи. Весьма жалкое вышло предприятие — не набралось и тридцати пар и ни одной приличной дамы, которой можно было бы полюбоваться. Пришлось искать убежище за карточным столом, потерял четыре фунта десять шиллингов.

— Софи была на балу в ассамблее? – воскликнул Джек.

— Да, вместе с сестрой и прекрасно выглядела. Мы дважды танцевали. Я преувеличиваю, говоря «мы» – боже мой, смотрите какая дама, — воскликнул он, подняв голову к вершине лестницы.

Диана спускалась в длинном голубом платье с россыпью алмазов, затмивших великолепием все остальные драгоценности в этой немаленькой и наполненной весьма небедными людьми зале. Она всегда умела себя подать, а сейчас, спускаясь вниз, стройная и держащая осанку, выглядела просто роскошно.

– Я не прочь с ней потанцевать, — добавил полковник.

— Если хочешь, могу тебя представить, — сказал Джек. – Это кузина моей Софи.

— Раз она твоя кузина, то в какой-то степени она кузина и мне, — сказал солдат и добавил, – будь я проклят, если эта дама не Ди Вильерс! Что же она здесь делает? Я был знаком с ней в Лондоне, целую вечность назад, и представлять меня нет нужды.