Помолвлены понарошку (СИ)

Я не всегда веду себя как змея, но в моем рту непременно скапливается яд, когда в моей жизни возникает Трэйси. А сегодня эта стерва влезла в мое сознание через отца и пустила мне кровь своими ногтищами. Чистое везенье — иметь такую подругу, как Келли. Именно эта особа помогает мне не пойти по стопам Фредди Крюгера.

Келли — это ангел. И дело даже не в ее втором имени. Ее режим «злюки-осуждаки» ограничивается отключением свечения нимба и активным похлопыванием белоснежных крылышек в попытке упорхнуть или сдуть неугодных. Она ни о ком не может говорить плохо. Может критиковать чьи-то поступки, но не самого провинившегося; может бить подушку, сгоняя злость, или отыгрываться на других неодушевленных предметах (в том числе и уничтожать запасы из холодильника), но оскорблений с ее губ бантиком не слетает.

Иногда мне кажется, что Келли и думать плохо не может. Хотя все же порой она хмурится и прикусывает губу, когда внезапно обрывает предложение на полуслове. Пожалуй, это может быть доказательством того, что светлая голова моей подруги периодически поддается нападкам злюки-осуждаки. Возможно, однажды особо неугодный индивид получит белоснежными крылышками по наглой морде.

Я тоже стараюсь держаться, раз за разом вдохновляясь ее примером. Однако есть у меня два исключения. Двое людей, с которыми я сдерживаю себя, как Цербера на цепи. И если с Трэйси злость более чем оправдана, то с Бенджамином Бенксом, который знаком мне еще с девяти лет, все сложнее.

Видите ли, Бен — мой лучший друг. Тот, с которым весело и легко проводить время. Тот, кого ты впускаешь в жизнь и позволяешь увидеть ручных тараканов в твоей голове. Тот, который всегда рядом. И я ума не приложу, почему на таком уровне близости не могу сделать элементарного — игнорировать его образ жизни, а точнее, нескончаемый поток девиц, проплывающий под ним.

Может, мне жаль их, павших жертвами его привлекательности. Может, меня раздражают та легкость и дружелюбность, с которой проходят — прошу прощения, проплывают — все его непродолжительные романы. В конце концов, кто-то должен от них страдать, верно? Но я видела слишком много его довольных бывших, чтобы усомниться в этом утверждении. А может, негодование во мне вызывает то, что я чуть ли не единственная девушка на свете, которой он не старается залезть в трусы. Я бы ему, конечно, все равно не позволила, просто лишнее сомнение касательно собственной привлекательности меня совершенно не радует.

Впрочем, какими бы ни были причины, факт остается фактом: злюка-осуждака просыпается в моей голове от одного только упоминания его имени и аж подпрыгивает от желания отвесить меткий комментарий ловеласу. И хотя я знаю, что Бен не против горячо почитаемого мною подтрунивания, ее гладиаторские бои с совестью оставляют разгром в голове и задевают мозг, препятствуя его работе. Пока я все еще ощущаю когти Трэйси глубоко под кожей, такое отключение рассудительности помешает мне вести себя хоть чуточку адекватно.

Словом, сегодня не лучший день для подобного представления. А соответственно, сегодня не лучший день для Бена.

Я выдавила невнятную отмазку и из упрямства решила-таки примерить на себя роль аппаратного хирурга. Хуже не будет. Ну, а если будет, отнесу телефон в сервисный центр. Или куплю новый в конце концов.

Для начала я вытащила аккумулятор. Не надулся — уже хороший знак. Затем достала сим-карту. Все же проблема в том, что телефон не принимает звонки. Парень из технического обслуживания мобильного оператора утверждал, что проблема не на их стороне. Значит, дело могло быть в физическом повреждении карты или…

Мои отчаянные попытки состроить из себя технического специалиста, до которого мне далеко, как Бармалею до Белоснежки, прервал звонок в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — я взглянула на Келли, осознавая, что хмурюсь, как в последнюю ночь перед сессией.

По неловкой улыбке подруги мне сразу все стало ясно. Бен.

— Серьезно?

— Да брось, с ним весело.

Я возвела глаза к потолку, как бы намекая Вселенной, что хоть и грешница, но для искупления еще рановато.

— Я думала, будет девичник…

— Ты бы обрекла его на провал копанием в своем телефоне, — подразнила меня Келли и вприпрыжку направилась ко входу. — Привет! — просияла она, открывая дверь и напрочь игнорируя то, как умело я могу изображать паровоз.

— Привет, Келли! — Бен поцеловал ее в щеку.

Вольность, которую со мной он себе не позволяет. Впрочем, Келли — красотка, а когда это Бенджамин Бенкс пропускал красивых девиц без поцелуя? И нет, то, что она его младшая сестра, его не оправдывает.

Ладно, возможно, переключение из режима «страдаки» в «злюку» было не лучшим моим решением. Но сегодня доступны только они два, а лить слезы, когда даже небо перестало это делать — нет, спасибо, увольте.