Помните! (сборник)

В промозглую и злую непогоду,

Когда ложатся под ветрами ниц

Кусты с травой. Когда огонь и воду

Швыряют с громом тучи с небосвода,

Мне жаль всегда до острой боли птиц…

На крыши, на леса и на проселки,

На горестно поникшие сады,

Где нет сухой ни ветки, ни иголки,

Летит поток грохочущей воды.

Все от стихии прячется в округе:

И человек, и зверь, и даже мышь.

Укрыт надежно муравей. И лишь

Нет ничего у крохотной пичуги.

Гнездо? Смешно сказать! Ну разве дом —

Три ветки наподобие розетки!

И при дожде, ей-богу, в доме том

Ничуть не суше, чем на всякой ветке!

Они к птенцам всей грудкой прижимаются,

Малюсенькие, легкие, как дым,

И от дождя и стужи заслоняются

Лишь перьями да мужеством своим.

И как представить даже, что они

Из райских мест, сквозь бури и метели,

Семь тысяч верст и ночи все, и дни

Сюда, домой, отчаянно летели!

Зачем такие силы были отданы?

Ведь в тех краях – ни холода, ни зла,

И пищи всласть, и света, и тепла,

Да, там есть все на свете… кроме родины…

Суть в том, без громких слов и укоризны,

Что, все порой исчерпав до конца,

Их маленькие, честные сердца

Отчизну почитают выше жизни.

Грохочет бурей за окошком ночь,

Под ветром воду скручивая туго,

И что бы я не отдал, чтоб помочь

Всем этим смелым крохотным пичугам!

Но тьма уйдет, как злобная старуха,

Куда-то в черный и далекий лес,

И сгинет гром, поварчивая глухо,

А солнце брызнет золотом с небес.

И вот, казалось, еле уцелев,

В своих душонках маленьких пичуги

Хранят не страх, не горечь и не гнев,

А радость, словно сеятель посев,

Как искры звонко сыплют по округе!

Да, после злой ревущей черноты,

Когда живым-то мудрено остаться,

Потокам этой светлой доброты

И голосам хрустальной чистоты,

Наверно, можно только удивляться!

Гремит, звенит жизнелюбивый гам!

И, может быть, у этой крохи-птицы

Порой каким-то стоящим вещам

Большим и очень сильным существам

Не так уж плохо было б поучиться…

1993

Дикие гуси (Лирическая быль)